Вечером того дня Данан сидела в спальне, глядя на пляшущий в камине огонь. В мире царила осень, и Калагорн, наспех отстроенный, все-таки имел немало минусов в подобное межсезонье. Большинство обитателей кутались в одеяла и теплую одежду, прогревали комнаты, держались подальше от углов стен. Благо, улыбалась Данан, после происшествия с водяным монстром, у них в самом деле было до черта древесины. Родрик, когда она только вернулась от Тальвады, несколько дней кряду читал ей нотации, что ему негде было толково складировать припасы для просушки.
Прогревающее заклятье поддерживало в комнате больше тепла, чем любые другие вспомогательные средства. Чародейка сидела на бараньих шкурах и смотрела на растопыренную ладонь.
Прикосновение Тайерара к ее руке запечатлелось в сознании так же ярко, как день посвящения в Смотрители. Такая мелочь — взять за руку! — но Данан отчетливо почувствовала, насколько это было особенное прикосновение.
Возможно, признавала женщина, не для него. Возможно, Тай имел в виду что-нибудь приятельское или дружеское, или общечеловеческое, вроде: «Хватит бегать», «Не будь, как маленькая» и всякие подобные способы призвать ее не реагировать так остро на их несогласие в вопросе магов.
Но ей прикосновение перевернуло сердце в груди.
Это не входило в ее планы. По правде сказать, у нее, наверное, даже и не было никаких других планов и целей, кроме как упрочить положение Смотрителей Пустоты и передать орден преемнику. Каждый день чародейке казалось, что она может умереть. Если вдруг не сегодня, то завтра смерть непременно настигнет ее. И пока этого не случилось нужно успеть как можно больше. Как можно сильнее улучшить репутацию Смотрителей в Аэриде, чтобы ее преемник не испытывал тех судьбоносных неудобств, что в свое время достались ей.
Тайерар оказался невероятно прав, спросив: неужели она в самом деле так сильно радеет о собственном ордене? Радеет, и еще как. Потому что орден — это не крепость, земли, знамя или долг. Орден — это люди, давшие клятву, которую не в силах исполнить никто, кроме них. Калагорн стал не просто пристанищем, а домом для этих людей, и многие из них помогали его отстраивать.
Может ли быть так, что Данан всерьез посмотрела на Тайерара, только когда по возвращению из очередной вылазки услышала от Родрика и Улталы, как много сделал Тай в ее отсутствие? Может ли быть так, что она стала смотреть на него не как на потерянного мальчишку, привезенного из жалости королем, а как на мужчину и военного лидера, после его оживленного участия в укреплении Калагорна? Ибо стены — это одно, а люди, их обороняющие — совсем иное.
