должен был доставить нас в историческую часть города в район Университета.
Современная автострада с поэтичным, как заметил Бредин, названием Адриатика, по которой мчался наш автобус, пересекала реку с весьма прозаичным — Рено и огибала город с севера. Любоваться особенно было нечем. Слева за стеклом, по которому то стремительно, то неторопливо стекали капли дождя, мелькали четыре полосы автомобильного потока, справа — редкие торговые центры, между которыми совсем не по-осеннему зеленели поля.
Но несмотря на хмурую погоду и наличие Бредина, я испытывала невероятное воодушевление, направляясь в место, где вряд ли вообще когда-либо могла оказаться. Стоит отдать должное моему болтливому соседу и вечному антагонисту, он не зря родился на свет. Что бы я там не утверждала ранее.
Жанна Бернардовна заняла место у окна рядом с миловидной бабулей и что-то обсуждала с ней на итальянском. Дарья снова тусовалась сама по себе, усевшись на одиночное сиденье. Я не могла назвать объективных причин, но что-то в этой девушке мне с первого взгляда не понравилось, и, судя по выражению ее лица, это было взаимно. Либо все тот же Бредин оказался прав, называя меня мнительной.
Как и тощая аспирантка, я устроилась у окна. Бредин сидел впереди, развернувшись ко мне лицом и продолжал словесную атаку. Его рот не закрывался ни в самолёте, ни до паспортного контроля, ни во время, ни после, заставляя меня сомневаться в том, а человек ли он вообще.
— I'll wrap my hands around your neck so tight with love[4]… (Я сожму свои руки вокруг твоей шеи так крепко, с любовью) — пробормотал парень на переломанном английском, намекая на то, что подслушал, как я подпевала в самолёте.
— Бредин, у тебя омерзительный акцент, — поморщилась я.
— Ты бормотала это там… в воздухе, — он поднял вверх указательный палец и бровью не повел на то, как высоко я оценила его способности. — Не знал, что ты любишь жестокость, Юля. Мне даже как-то не по себе стало.
— Вот и правильно, держись от меня подальше. Я и не то могу.
— Правда? Ну после такого заявления я теперь вряд ли смогу это сделать.
— Ты меня снова утомил. Можешь хотя бы пять минут помолчать? — взмолилась я.
— А что я получу взамен?
Детский сад какой-то!
Я устало вздохнула и пошарила в кармане джинсовой куртки. Нащупав в нем гарнитуру и пакетик с миндалем, протянула Бредину последний.
— Вот, это все, что у меня есть.
— Я знал, что ты меня недолюбливаешь, но чтобы настолько, — Бредин с ужасом уставился на то, что я предлагала ему в качестве взятки. — Ты хочешь, чтобы уже сегодня я летел обратно в багажном отделении? — он закатил глаза и, чуть откинувшись, сложил руки на груди. Крест-накрест, как египетская мумия.
