Пока Эгонн Гельдор очаровывал внизу Хильде, Рагнер в это время находился в своем кабинете с Хамтвирами. Кабинет обставлял его старший брат, Гонтер, на свой вкус: там, в квадратной комнате, возвышался у стены стул-трон, напротив будто раскрыл пасть камин, со стороны окон обосновалась скамья с резной спинкой – и ее застилало пестрое покрывало с лебедями (подарок от Хильде). В другом углу виднелся восьмиугольный письменный стол с подставкой для книги, рядом – шкаф, закрытый на врезной замок, в третьем углу застенчиво притулился умывальный столик. Трехъярусная полка у двери в спальню успела забиться вещицами, разложенными в беспорядке (Гонтер держал на полке ценные книги и дорогую посуду, Рагнер – всё подряд). Третья дверь из кабинета вела в гардеробную, ведь аристократы в Лодэнии одевались поутру именно в кабинете, у камина, заранее растопленного слугами. Из-за этого здесь развесили по всем стенам двенадцать зеркал, а из-за зеркал казалось, что Хамтвиров уже не трое – десятки, десятки старых Хильдебрантов в «петушиных шаперонах», десятки грузных Валор, сидевших на скамьях, и десятки высоченных Брантов, стоявших у окон с видом на море.
Рагнер сел на трон, повернувшись вправо к герцогской чете, и тоже размножился в зеркалах. Он вытянул ноги, скрестив их в лодыжках, и по привычке сложил руки на груди, дотронувшись пальцами до рукояти Анарима.
– Так, – первым заговорил Рагнер. – Я знаю, что ты, дедуля, уж получил письмо от короля… Давай без долгих бесед… Что ты хочешь взамен?
Хильдебрант любовался изумрудом на набалдашнике своей трости.
– Сперва хочу услышать твои посулы, внучок.
– Я отдаю Хильде Хаэрдмах – она станет графиней с новым родовым именем, взамен моего имени. Золото верну и добавлю сверху еще тысячу золотых. Четыре тысячи рон – великолепное приданое. Лучшего приданого, чем золото, и нет.
– Есть, – теперь Хильдебрант посмотрел ему в глаза. – Хаэрдмах – Хильде, половина твоей вотчины, Тидии, – мне. А золото оставь себе, внучок.
– А ты не подавишься половиной Тидии… – ошалел Рагнер. – Половина?!
– Любовь, похоже, стоит меньше половины убогих тидианских земель… – улыбался ему старик. – Торговаться – не имеет смысла. Я никогда не торгуюсь.
– Хочешь свою Морамну вернуть… – догадался Рагнер. – Всю Морамну!
– Понятное желание…
– Ах ты паучья черепаха!
– Всё, – поднялся при помощи трости Хильдебрант со скамьи. – Бестолковое жужжание мне слушать не по нраву.
– Когда же ты сдохнешь, наконец! – в сердцах воскликнул Рагнер.
