– Мам! У меня заяц какой-то кривой. И у него уши к черепушке не пришиваются, топорщатся. Я уже все пальцы кончала! Где у нас толстые иглы? О-о-о, Элис вышла, с днем рождения тебя!
– Да-а-а, я просну-у-улась. Всем приветики! Спасибо, спасибо! Ой, у нас трупы на лестнице валяются, вы видели? Пушистые, лисьи тушки! Тру-у-упики, пу-у-уси мои, дай мордочки поцелую… а где толстая серая жопа?..
Борх и Аритэ обменялись улыбками. Многодетные Лихарты с пониманием покивали. Молодежь в гостиной зашумела вновь:
– Привет, Элиуся, праздник на ножках. Блин, я понял о чем ты, Снежик! Не раздробить, а размолоть. Пап, я буду костную муку рассыпать, как удобрение. Закажи еще пару центнеров той костлявой рыбуленции.
– От-са’лют, Эличка! Ой, Мэни, тот кустик тоже надо пересадить, срочно-срочно!
– Ну что за фигомундия, а? Похоже, я зайцу голову неправильно пришила! И шеи нет. Мама, у него вообще должна быть шея? Мам!
– Фу-у-у, они линяют! Брысь! Брысь, говорю! Вся лестница в шерсти. Валите на улицу и там своими мохеровыми штанами трясите. Пап, я прогуляюсь немного. Скоро вернусь!..
Дом наполнился возмущенным скулежом потревоженных лис, топотом и поскрипыванием половиц:
– Ого, у нас гости! Здрасте!
– Доброго утречка!
В кухню влетели всклокоченный Норманн и и сияющая белой косой Снежа, повытаскивали из кухонных шкафов несколько ярких коробок, наследили и ретировались:
– Всем пока! Челнок, кстати, у вас крутецкий, прям золотой!
– До свиданьица!
Из-за поворота вырулила хмурая Джоз, упакованная в черный летчицкий комбинезон, посторонилась, пропуская юных агрономов, пробурчала в сторону гостей какое-то невнятное приветствие и уселась за стол, подцепив с ближайшего блюда кусочек дыни.
Лихарты уставились на нее жадно и все с той же надеждой.
Борх оценил обстановку, снова протянул жене тарелку для добавки и как бы между делом поинтересовался:
– Так… когда, вы говорите, Рафаэль собрался лететь?..
Эрнестина быстро переглянулась с Аритэ, вздохнула и пожала плечами:
– Рафи такой скрытный – ничего, совсем ничего нам не рассказывает.
– Да-а-а, – сурово запыхтел Фокс. – Возможно… возмо-о-ожно, он уже сейчас, в эту самую минуту, летит навстречу опасности и, рискуя собственной жизнью, пробирается…
Джоз не выдержала, гоготнула, стрельнула черными глазами и непочтительно припечатала:
– Брешете, уважаемый. Летит он, ага… типа морковка в щи-борщи намылилась, а вы тут чинно-благородно чаек попиваете? Как же. Держу пари, вам из техслужбы просемафорят, когда он отчалит. Угадала? Просемафо-о-орят, и это правильно. Всяким там придурошным морковкам просто необходим поводок покороче. И учет.
