– Я представлюсь, если ты наконец-то заткнешься, и дашь мне поспать.
– Уже молчу, – быстро проговорил Евгений.
– Мое имя Герман. Надеюсь, тебе от этого полегчало. А теперь – спи!.... Салага….
Чуть усмехнувшись, Женя покачал головой. Что ж, теперь дело пойдет легче. Когда ты знаешь, как зовут твоего напарника, начинаешь чувствовать себя увереннее.
Спустя некоторое время, ощущая заволакивающую сознание усталость, Евгению все же удалось кое-как пристроиться на выступе, без страха упасть с него во сне. Он, наконец-то, смог расслабить тело, и сознание его стало потихоньку «уплывать». Пожалуй, в своем стремлении отдохнуть, и набраться сил перед побегом, Герман оказался прав. Не стоит гнать лошадей, когда каждая клеточка разбитого тела уже не просто намекает, а кричит, чтобы его оставили в покое. Что ж, отдохнем…
Но получить свою порцию сна им не удалось.
Глава 4
.
Оглушительный вой сирены ворвался в сознание, заставив обоих резко подскочить на месте.
– Что там за черт?
Герман, выругавшись, резво поднялся, хватаясь на выщерблены в стене, и как матерый скалолаз взобрался к решетке. Женя и глазом моргнуть не успел.
Как он это делает?? Сам Евгений такой прытью похвастаться не мог. Но и рассиживаться дольше было нельзя. Сжав зубы от боли в затекших конечностях, он аккуратно выпрямился, стараясь не свалиться с уступа, и гораздо медленнее, чем напарник, но все же достаточно уверенно полез следом.
Судя по крикам, раздававшимся наверху, там творилось что-то невообразимое.
Взобравшись достаточно высоко, чтобы через прутья над головой можно было хоть что-нибудь увидеть, Женя настороженно замер, перехватив суровый и встревоженный взгляд Германа. Повернувшись, агент хотел что-то ему сказать, но внезапный сильный толчок сотряс стены, заставив пленников инстинктивно схватиться за решетку, повиснув на ней как две обезьяны, в противном случае они оба рухнули бы вниз.
И тут НАЧАЛОСЬ!
Голова Евгения словно взорвалась от раздавшегося жуткого грохота, на несколько секунд заставив оглохнуть. Всё вокруг потонуло в нечеловеческих криках, поверхность дрожала, горела, слышались отголоски взрывов и стрельбы. Мысли арестантов теперь были направлены только на то, чтобы любым способом удержаться, не упасть, не разбиться. На головы пленников сыпались смешанные с пеплом крошки цемента, земли, известки, один небольшой, но острый камень, срикошетив от решетки, полоснул не успевшего отвернуться Женю по щеке, оставив на скуле кровавый след. Очередной раскат громыхнувшего взрыва сотряс прутья, за которые они отчаянно держались, так, что один край решетки, не выдержав их веса, вырвался из стены, заставив пленников повиснуть на болтавшейся лишь с одной теперь стороны крышке люка. Герман, нечаянно сорвавшись и начав уже падать, в последнюю секунду совершил какой-то дикий акробатический кувырок, и, обхватив ногами Евгения, буквально впечатал того в стену, вцепившись в него так, словно напарник находился сейчас в более выгодном положении, а не пытался удержаться одной рукой за скользкий от крови в содранных ладонях, ржавый изогнутый прут, явно не рассчитанный на такую нагрузку.
