– Мама, почему мы не идем в гости к Бену?– грустно спросила София.– Ему, наверное, очень одиноко?
Хелен согласно кивнула, но не знала, что ответить дочери, как объяснить малышке всю сложность человеческих взаимоотношений. Она пожала плечами и перелистнула страницу в книге.
– А почему папа к нам не идет?– следом поинтересовалась Милинда.
– Он всегда занят! И не будет же он слушать сказки. Для него это чушь!– пояснила София, не дожидаясь ответа матери.
– Софи!– одернула дочь Хелен.– Что это еще за разговоры? Сколько раз я просила тебя не говорить в таком тоне об отце?
– Я права!– не уступала София.– Его всегда нет с нами. Он всегда ругается, обижает тебя. Я слышала, как он кричит в вашей комнате по ночам.
– Софи!– возмутилась Хелен.
Ее губы задрожали, глаза забегали и даже при свете огня стал заметен багровый румянец на ее щеках и шее.
– Кто разрешал тебе подслушивать под дверью?
– Никто, мама,– смягчив тон, ответила дочь.– Я не специально. Но лучше бы нашим отцом был Бен. Он добрый, щедрый и умный. И он никогда не повышал голос даже на своих медсестер.
Милинда поддержала сестру легким кивком. Хелен зарукоплескала от изумления и возмущения. Она положила книгу на пол и закрыла лицо ладонями.
– Девочки, что вы со мной делаете?! Почему вы не можете промолчать, почему все нужно объяснять и доказывать по новой? Софи, я прошу тебя, перестань наговаривать на отца и настраивать Лин. Я больше ничего не хочу слышать на эту тему. Вам обеим ясно?
Сестры потупили взгляды и виновато опустили головы на колени матери.
– Я только сказала правду,– прошептала София.– Разве плохо говорить правду?
– Молчи,– проговорила Лин,– а то мама еще больше расстроится и будет плакать.
– Софи,– более спокойным голосом продолжила Хелен,– доктор Логан – замечательный человек, поэтому я разрешаю вам с ним дружить. Но умоляю тебя, Софи, детка, солнце мое, не говори о нем так в присутствии папы. Отец хороший, но он обижается, когда его недооценивают. Будь к нему ласкова, и он перестанет придираться. А по ночам он ругается потому, что устает, его не слушаются рабочие, он раздражается… Это нормально.
– Ну да. И виски он пьет, как лошадь!– пробубнила София.
– Ах ты, упрямая коза!– возмутилась Хелен и дернула дочь за ухо.– Я заклею твой маленький рот скотчем, тогда ты у меня поговоришь!
Сердитый и расстроенный вид матери остудил накипевшие чувства Софии, и она дала себе слово, что не испортит ее настроение в ближайшие дни. Милинда и вовсе закопалась лицом в подол платья матери и боялась произнести что-то лишнее. Она поддерживала сестру, но слишком боялась отца, чтобы так открыто сопротивляться ему.
