Музыка замыкает человека в кольце самосозерцания; человек в наушниках упивается собой, и даже если личность его мелка и ничтожна, эта ничтожность приобретает бóльшую ценность, когда прямо в уши, прямо внутрь, по этим кривым анатомическим загогулинам льются один за другим треки; тут уж не важно, идёт плейлист вразнобой или строго по порядку; человек не может себе надоесть, он заразен для самого себя. Кристина хороша это понимала; ей стало казаться, что она намеренно оставила наушники дома, чтобы подвергнуть себя подобному испытанию, умалив собственную персону до очередной клетки славно живущего социума и мироздания. Во всяком случае, этого желала какая-то часть её души. Та самая часть, которая сама хочет зазвучать, но голосовой канал перекрыт, всё глухо, однако глаза видят, беспристрастные свидетели, безразличные каждый орган как бы выпирает из тела отрывается от тела остаётся только Я-я-«я» которое маленьким комком переживает страшный сон где все вещи стылые шепчут что скоро случится нечто чудовищное Я остаётся в теле тело само отчуждается от мыслящей субстанции Сперва было трудно на чём-то сосредоточиться: мысли неизбежно кучились в разномастную толпу, что вызывало чувства отчаяния и страха. Раз музыки нет, придётся созерцать внешний мир, и первое, что поражало – этот мир есть. К нему необходимо прислушиваться. Лабиринт из зеркал разрушен, разбит. Отражение ныне не успокаивало разум. Выйти из музыки – значит рискнуть собственным рассудком, потому что количество напластовывающихся, пересекающихся и смешивающихся ритмов зашкаливало; надо обладать завидной выдержкой, чтобы расслышать их все и не сойти с ума.
Столовую она покинула как раз к окончанию пары. Никаких звоноков. В один момент – раз! – все свободны, катитесь, валите, до свидания. Перваки покидают аудитории с ошеломлёнными лицами, переговариваются друг с другом, будто пережили необыкновенное приключение – вот так выглядит школа после завершения оной. Ну, сначала надо-то на все пары отходить. Для приличия. Кристина посмотрела на расписание. Предупреждали, что оно будет меняться сперва, пока не стабилизируется учебный план. Где-то за стенками, за перегородками, далеко от нас переваривает информацию, думает огромный мозг, центральный процессор, чтобы обустроить наиболее оптимальный уклад новоявленным студентам. Аудитория… триста… какая-то там… Вняв последующим двум цифрам, Кристина отправилась в указанную аудиторию, в то время как остальные обучающиеся всё больше и больше заполняли коридоры – перерыв, и все ринулись в столовую, чтобы сделать и без того шумную сутолоку невыносимой.
