— Тогда, думаю, всё, что вам нужно сделать, это подождать.
— Я пошутил. Ангра Ом Йа мертвы.
— Что для бога значит смерть?
— Думаете, старые боги возвращаются?
— Не думаю, что они вообще уходили.
Я выруливаю на большую круговую подъездную дорожку, подъезжаю ко входу и паркуюсь. Мы выходим, и Травен забирает у Видока холщовую сумку.
«Авила» знавала лучшие времена. Бо́льшая часть крыши обвалилась, оставив над головой обугленное дерево, дворец головоломок из сломанных балок. Это место было тщательно разграблено, разгромлено и отмечено волнами сквоттеров и скейт-панков[112]. Заплесневелые кожаные кресла и обтянутые шёлком двухместные диванчики окружают остатки места для костра, которое кто-то вырубил прямо в подъездной дорожке с помощью бог знает каких подручных средств. Сломанное колесо рулетки почти теряется в траве, которая свободно растёт со всех сторон здания. От всего разбитого стекла, земля блестит, как диско-шар. Даже стены ободраны, и медные трубы внутри давно исчезли.
— Так вот как выглядят врата в ад, — говорит Отец Травен.
— Нет, — отвечает Видок, — Лю пале дю мерде[113].
Даже при всём том, что на него свалилось после Нового Года, входная дверь всё ещё на месте, словно последним предсмертным жестом «Авилы» было показать миру средний палец. Возможно, когда мы закончим, я натравлю на это место Йозефа с его бандой.
Я жестом велю остальным держаться позади, и толкаю дверь. Раньше я никогда не входил в «Авилу» через парадный вход, только выходил, да и то всего один раз. В основном я входил в это здание сквозь тени, и лишь для того, чтобы убивать людей. Добрые старые деньки, когда всё было проще. У меня в пальто наац и взведённый.460 на предохранителе, и я готов убивать любые жуткие звуки и пугающие тени.
Несмотря на то, что большая часть крыши исчезла, внутри царит полумрак, так что я даю глазам адаптироваться, а затем осматриваю комнату. Ничто не двигается. Ничто не издаёт ни звука. Здесь так же тихо, как в забегаловке «рваная свинина на рёбрышках» рядом с синагогой.
Я приглашающе машу рукой остальным.
— А безопасно заходить? — спрашивает Травен.
— Здесь чисто. Не знаю насчёт безопасно. Я не слышу ни крыс, ни даже тараканов в стенах. Это не очень хороший знак.
— Что это значит?
— Когда здание покидают даже паразиты, это означает, что здравомыслящие люди тоже будут держаться снаружи, — говорит Видок.
— В данный момент мы официально тупее крыс и тараканов, — вставляет Кэнди.