Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II | страница 5
И, думаю, с белой завистью относился он и семье брата Шаи, и к семье друга Глеба Макарова, у которых как раз в это время родились сыновья. С «мальчиком» Шаи, своим племянником Геннадием, он не виделся долго, а Андрюша Макаров рос на его глазах.
Сегодня Андрей Глебович Макаров один из немногих, кто может рассказать о некоторых «бытовых эпизодах» жизни Жоржа в первые годы после возвращения из «американской командировки» (его воспоминания см. в гл.16).
Неутолённая жажда полноценной семьи в последующем привела и Милу и Жоржа к решениям, доставившим им много горестей. Но, что бы ни случалось в их жизни, они всегда были вместе – вместе ковали и своё счастье, и вместе несли груз своих несчастий.
Работа, отдых и культурный досуг
Конечно, основную часть своей жизни на гражданке Жорж, как и все граждане страны, проводил на работе, со студентами, начиная с тех пор, как стал аспирантом:
11.06. Ж. А. Коваль среди студентов набора 1952 года.[16]
и в течение многих лет, уже будучи доцентом:
11.07. Ж. А. Коваль в лаборатории автоматизации со студентами и преподавателями (1965 г.).[17]
Его «второй семьёй» были родные кафедры ТНВ и ОХТ менделеевского института. И он, как член этих семей, рос и мужал вместе с ними. От «лопоухого аспиранта» в задних рядах трудового коллектива:
11.08. Коллектив кафедры ТНВ в начале 1950-х годов.[18]
до заслуженного мэтра и кафедрального «аксакала» в середине первого ряда:
11.09. Коллектив кафедры ОХТ в 1977 году.[19]
… Публикация старых «официальных кафедральных фотографий» неизбежно порождает ностальгические чувства, образно и точно описанные академиком Ю. Д. Третьяковым:
«Кафедру можно уподобить большой семье или очень маленькому городу, где все друг друга знают. Хотя может быть и нет… Как тут не вспомнить надпись на воротах средневекового немецкого города, поэтически переложенная В. Брюсовым:
Если вы посмотрите на подписи к фотографиям, вы увидите немало пустых мест. Время стерло из памяти многих, но к счастью, далеко не всех».[21]
В данном случае «нестираемым» в моей памяти остался сам Жорж и те, с кем его общение особенно мне запомнилось.
На фото 11.02.доп3а это две персоны в первом ряду. Крайний слева – П. И. Бояркин, крайний справа – Н. С. Торочешников. Об их особой роли в общественной жизни Жоржа см. ниже. Во втором («женском») ряду вторая справа – А. Г. Кузнецова (Тося), явно выделяемая Жоржем в кругу дружеского общения.
