– Триста фунтов.
Не так и мало за несколько часов бездействия.
– Ладно…
– Да? – оживился он.
Не поверил своему счастью.
– Да, – Хью закатил глаза. – Где и во сколько?
– Недалеко, в Ротерхите. В час.
– Я приеду. А теперь иди отсюда.
Пусть проваливает и не веселит людей.
Однако Том еще не закончил.
– Подожди, – он распахнул тонкую спортивную куртку и всунул руку за её полу. – Давай подпишем договор.
На дерево столешницы незамедлительно опустился два сложенных в три раза белых листа. Хью вздёрнул одну бровь.
– У тебя и договор с собой?
– Я подготовился, – кивнул Том.
Действительно, подготовился. Провернул целую военную кампанию. Когда там заболел его модель, раз он успел так всё продумать? Хью развернул лист и беспомощно уставился в него. Очки он оставил в квартире наверху, ручку с собой не носил. Мелкий шрифт заплясал мелкими строчками.
Перед глазами материализовалась рука с выставленной на манер шпаги ручкой. Хью оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Тома из-под бровей.
– Я же сказал, что подготовился, – пожал плечами тот.
Ушлый проходимец. Хью выдернул ручку из тонких, почти женских пальцев, и размашисто махнул по бумаге. Синяя подпись заполнила собой шестую часть листа. Если в договоре окажется что-то неприглядное, он просто затолкает эту бумажку Томасу в глотку.
– Всё, – пробормотал Хью, швыряя ручку на столешницу. – Можешь валить.
– Да, – встрепенулся Том. – Ладно. Спасибо! – резво сгрёб в кучу свои вещи и прижал к тощей груди. – Но… знаешь… Может, ты это… – он выставил палец и очертил в воздухе небольшой круг, – … побреешься перед тем, как ехать?
А это он зря. Очень зря. Хью сложил руки на груди, огладил короткую бороду.
– Знаешь, что, Томми?
– А?
Он пригнулся к стойке, поставил на неё локти и поманил приятеля пальцем. Тот послушно, но осторожно подался вперед. Хью сузил глаза.
– Я и вся моя фактура шлём тебя в зад, – прошептал он почти в самое узкое лицо.
Тома нервно отшвырнуло назад.
– Ладно. Ладно, – он попятился. – С бородой тоже отлично. Я пошёл, да?
Хью кивнул.
– Иди.
– Ну пока.
– Ага.
* * *
Дверь скрипнула, растягивая по молчаливой квартире неприятное «хр-р». Хью поморщился. Пригнул голову и бесшумно вошёл в тёмную прихожую. Прикрыл дверь.
«Хр-р».
Завтра же нужно смазать петли.
Однако, похоже, можно и шуметь. Под дверью бабушкиной комнаты виднелась тонкая полоска света. Не спит. Почему не спит? Уже поздно, обычно в это время свет не горит, и квартира погружена во тьму.
– Это ты, Хьюго? – раздался резкий старческий голос.
