— Скажи, а ты бросил свои странствия или снова покинешь нас? — послышался женский голос. Это была Вера.
— Я достаточно сидел на одном месте, поэтому обязательно пойду. Но я устал ходить один. Забываю человеческую речь. На четвертую сторону возьму с собой попутчика.
— Возьми меня! Возьми меня! — закричал Оливер. К нему присоединились еще голоса. Карл Борисович уменьшил громкость и откинулся в кресле.
«Двадцать пять лет. Интересно… Может, у них год по-другому идет? Как день, например? И имя такое: Амон. Сразу египетские пирамиды вспоминаются. Я должен разгадать эту загадку, иначе не смогу спокойно жить».
* * *
Карл Борисович запер радиоприемник в железном ящике, подмигнул истукану и вышел из кабинета. В коридоре Маша оттирала отпечаток обуви на светлой стене.
— Узнаю, кто это сделал, в узел завяжу, — зло прошептала она и с трудом выпрямилась.
— Здравствуй, Машенька, — поздоровался он и, по привычке, пригладил вихор на затылке. — Как жизнь молодая?
— А, — махнула она рукой и поправила косынку. — Картошку надо копать, а мои отдыхать уехали. Что им на даче не отдыхается? Речка, баня, свежий воздух.
— М-да, молодежи спокойно не живется, — он вспомнил Светлану. — Пойду домой.
— Подожди, а ты-то как? — участливо спросила Мария.
Карл Борисович пожал плечами и невольно покрутил кольцо на безымянном пальце.
— Нормально. Живу потихонечку. Дом — работа, работа — дом.
— А мама твоя как?
Он вдруг осознал, что уже несколько дней не звонил маме и даже не знает, что с ней.
— Все хорошо. Машенька, мне пора, — сказал он на ходу и побежал к лифту.
На улице шел дождь. Мелкие холодные капли неприятно били по лицу. Он запрыгнул в машину, вытер лицо носовым платком и зябко поежился.
«Не люблю осень. Холодно и грязно. Надо выяснить, как Оливер, Гюстав, Вера и остальные попали туда. И где находится это «туда»?» — думал он, петляя между машинами.
Профессор остановил машину возле подъезда, поднялся на третий этаж и позвонил в звонок. Дверь открылась, но на пороге стояла чужая женщина.
— Вы кто? — опешил Карл Борисович и испуганно заглянул через ее плечо. — Что с мамой?
— Ничего, Карлуша, заходи, — услышал он знакомый голос и с облегчением выдохнул. — Просто у меня руки в тесте.
Женщина приветливо улыбнулась и ушла на кухню. Карл Борисович снял ботинки и пошел следом. Мама сидела за столом и лепила пельмени.
— Здравствуй, мамочка, — он поцеловал ее в щеку. — Прости, давно не звонил. Забегался. Как ты?
— Карлушка, ну что же ты такой невоспитанный, — возмутилась она. — Познакомься, это Полина. Поселилась на прошлой неделе, прямо подо мной.
