* * *
Лето выдалось жарким. С самого утра температура поднималась до двадцати семи, а в полдень останавливалась на отметке тридцать пять градусов. Во всем административном здании завода царила духота. Семен Семенович, директор завода, спасался тремя вентиляторами, обдувающими с разных сторон. Секретарь Алла Шалвовна набила холодильник «Бирюса» стеклянными банками с водой и квасом.
— Позвоните Карлу Борисовичу. Пусть срочно зайдет ко мне, — велел директор, когда Алла Шалвовна закончила клеить газеты на окна.
— Зачем? — равнодушно спросила она, спрыгнула со стула и принялась надевать босоножки.
— За хлебом! Я что, перед всеми должен отчитываться! — взревел он и тут же остыл. — Скажите, чтобы не мешкал. Знаю я эту «отрыжку Ломоносова», увлечется и забудет про меня.
Алла Шалвовна усмехнулась и, удостоверившись, что газеты надежно спасают от горячих солнечных лучей, вышла за дверь. Семен Семенович достал из нагрудного кармана рубашки листок телеграммы и еще раз прочел. Он знал наизусть текст сообщения, но пытался уловить скрытый смысл или подсказку.
«Помоги мне, Всевышний», — подумал он и возвел руки к потолку.
Тем временем секретарь набрала номер телефона научно-технического отдела и с нетерпением ждала ответа.
— Алло, — наконец раздался раздраженный мужской голос.
— Позовите Карла Борисовича.
— Он заперся у себя. Просил до вечера не беспокоить.
— Семен Семенович вызывает. Срочно! — с нажимом сказала секретарь.
— А я говорю, просил не беспокоить, — сухо ответил мужчина и положил трубку.
Алла Шалвовна вскочила со стула и, стуча каблуками, зашагала по коридору.
— Ни в какие ворота не лезет! Их отдел как отдельное царство. Сказано, срочно — значит, срочно, — зло шептала она, дожидаясь лифта.
Через пять минут, не дождавшись лифта, запыхавшаяся и сердитая Алла Шалвовна барабанила кулаком по двери с табличкой: Заведующий отделом Воронов Карл Борисович. Из соседних кабинетов выглянули любопытствующие.
— Карл Борисович, это Алла. Вас директор вызывает. Срочно! — кричала она, не прекращая стучать.
Дверь открылась, и взъерошенный профессор извиняющимся тоном сказал:
— Аллочка, я сейчас приду.
— Срочно, — смягчилась Алла Шалвовна и, развернувшись на каблуках, удалилась.
«Какой от все-таки умница. Жалко, что женатый», — подумала она и обернулась.
Голова Карла Борисовича вновь скрылась за дверью, и он щелкнул замком. Сотрудники отдела, давно привыкшие к странностям своего руководителя, принялись за работу. Они знали афоризм, придуманный и часто повторяемый профессором: гений творит в тишине. Поэтому никто из подчиненных не смел беспокоить Карла Борисовича, когда тот работал.
