Бегать я никогда не любила. Наверно, потому что отец сам каждое утро носился по саду, как бешеный пес. Я обожала его. Он был моим любимым папочкой, кумиром, идеалом. Ровно до тех пор, когда лорд Торнтон научился мне отказывать. Я думала, он умеет быть жестким только с моим старшим братом. Но — нет. Оказалось, что его принцесса тоже не всевластна.
Не убежав далеко, я запыхалась и перешла на шаг. Впереди уже виднелась моя любимая беседка. Раньше я часто здесь играла. Родители любили устраивать барбекю в этой части парка. Дойдя до беседки, я присела на скамью.
Давным-давно отец вырезал на ней первые буквы имен его и мамы.
Б+К.
Он обвел их в кривенькое сердце. Даже злясь на него изо всех сил я не могла не умилиться в тысячный раз этому простому проявлению чувств. Мои родители иногда до сих пор, как подростки, целовались тайком. Мы с Себастьяном давно привыкли к их внезапным проявлениям чувств. Я тоже мечтала о большой любви, крепком браке и служению своей нации. Родители воспитали это во мне собственным примером.
Но что делать, если нацию я выбрала другую, а мой собственный отец стал преградой на пути к большой любви. Разумеется, как истинная Торнтон и настоящая русская, я буду бороться.
— Доброе утро, леди. Можно свами познакомиться, — проговорил Марк по-русски, выходя из-за деревьев.
Я захихикала, как всегда, смущаясь из-за его шутливых заигрываний.
— Мне придется все рассказать Марьяне, — пригрозила я, поддерживая игру.
— Боюсь, Мари знает, что я от тебя без ума.
— И как она к этому относится?
— Она меня регулярно бьет, но это не помогает.
Я не сдержалась и захохотала в голос. Жена Марка действительно иногда была излишне эмоциональна. Я пару раз становилась случайной свидетельницей их споров. Они дискутировали очень бурно, но потом страстно целовались. Марк обожал Марьяну. Как и дядя Алан. Я не всегда понимала, как они так гармонично и счастливо живут в браке втроем, но британская сдержанность никогда не позволяла спросить. Отец всегда говорил, что не надо изучать чужое счастье, каким бы причудливым оно не казалось.
Не сразу, но я поняла смысл его слов. В аристократических кругах брак отца, лорда Торнтона, с Катериной Король, просто девушкой из России, почти все считали неприличным, возмутительным. В век толерантности любой мезальянс в нашем обществе до сих пор злил матерых снобов.
Мы с Марком сидели молча, смотрели на пруд. Он пару раз вздохнул, словно собирался начать разговор, но не проронил ни слова.
