Недолго.
Бенингтон сбросил ботинки прежде, чем ступить на ковер, прошел в гостиную и сел на диван, вытянув ноги.
— Сними обувь и иди сюда, — позвал он.
Я поспешила исполнить приказ. Это было немного странно. Англичане редко разувались в доме. Передвижение на авто и отмытые с шампунем улицы в принципе и не требовали этого. В Торнвуде тоже было чисто, но Бенингтон, очевидно, имел иные вкусы и взгляды.
Пройдя в гостиную, я встала перед диваном, уставившись на свои носки в цветах Гриффиндора. Торнтон неожиданно схватил меня за руку и дернул на себя. Я почти упала на него от неожиданности, но сильные руки подхватили под попу и помогли удобно усесться на лорде верхом.
Вашу мать, я же не собираюсь получить удовольствие от такого удобства? Или — да?
— Нет-нет-нет, — затараторила я, упираясь руками ему в грудь.
— Тихо, — рыкнул Бенингтон, который в полутьме гостиной стал похож на демона. — Сиди спокойно Кэти, не ерзай. У тебя есть последний шанс.
Он говорил мне в шею, и от его горячего дыхания у меня по коже тут же побежали мурашки. Я поежилась, пытаясь превратиться в комочек и не чувствовать предательскую сладкую боль внизу живота.
— Шанс? — не поняла я, переспрашивая хрипло после долгого молчания.
Мои сухие губы с трудом двигались, и я провела по ним языком и заерзала, пытаясь слезть с него. Бенингтон сглотнул и сжал мой зад сильнее.
— Шанс, задиристая Морковка. Я отменю наш уговор, если ты сейчас искренне, от всей души извинишься передо мной.
— Извиниться? За что? — искренне недоумевала я.
— За то, что прервала меня вчера в библиотеке. За то, что не попыталась отговорить Робертса. За то, что не слушалась меня. За то, что сдала меня Рослин, и я лишился подружки. За то, что считала себя самой умной, а это совсем не так. Давай, Кэти. Посмотри на меня и извинись. Будь красноречива, и я помилую тебя. Уверен, ты умеешь быть милой.
Я знала, что он не шутит и не издевается. Торнтон отменит все свои желания, если я сейчас прогнусь и унижусь, признаю свою ошибку. Но самый ужас был в том, что я не могла. Я пыталась несколько раз начать. Он ждал. Терпеливо. Я открывала рот, но слов не находила.
— Прошу прощения, лорд Торнтон, — в конце концов, выдавила я. — Но единственная ошибка, которую я сегодня допустила и готова признать — это старшинство Тринити колледжа Кембриджа.
Бенингтон смотрел на меня, прищурившись. Долго. И я все явственнее ощущала, что его пах становится тверже.
— Что за сила заставляет тебя быть такой конченой безмозглой стервой? — наконец процедил он сквозь зубы.
