Не став тратить на него время, я сбрил ему голову силовой нитью раньше, чем он утвердился на крыше. Из других машин тоже полезли наверх бойцы, но мы были слишком далеко друг от друга, чтобы вести бой.
— Княжич Романов, — произнес незнакомый мне голос в свободном канале. — Ты должен меня отпустить, — сказал он.
Не удостоив его ответом, я перескочил на следующий грузовик, отмахнулся от огненного хлыста, приняв его на предплечье, и разрядил пистолет врагу прямо в лицо. Не успевшая окутаться пламенем фигура рухнула с крыши, а я уже прыгнул вперед.
— Если не остановишься, я взорву цистерны! — повысив голос, сообщил мне великий князь Красноярский. — Пошел прочь, щенок!
Новый боярин пал от моей руки, буквально повиснув на силовом конусе, которым я прошил его насквозь. Стряхнув труп под колеса грузовика, я, не останавливаясь, молча шел вперед.
— Ты сдохнешь вместе со мной! Слышишь, щенок! — продолжил Измайлов.
Третий одаренный встретил свою смерть, лишившись головы, а оставшиеся впереди поспешно собирались на следующей машине, готовясь встретить меня втроем.
Не тратя времени на затяжной бой, я сжал всех троих наброшенным поверх куполом, и смахнул кровавую кашу с крыши грузовика.
С моего приземления прошла минута, а я уже добрался до головы колонны, и второй пулеметчик развернул ко мне свой ствол.
— Сдавайся, Измайлов, — произнес я, спокойно стоя под очередью, прежде чем срезать пулемет вместе с головой стрелка.
— Если ты меня убьешь, цистерны взорвутся сами, — посмеялся тот.
Люк броневика откинулся, выпуская наружу самого великого князя. Это голос его был мне незнаком, но лицо я уже неоднократно видел, да и сходство с Татьяной Игоревной было заметно невооруженным глазом.
— Хочешь умереть, — сказал он, выпрямляясь на крыше броневика.
— Не родился еще такой враг, который сломает русского княжича, — ответил я, спрыгивая с крыши грузовика к великому князю.
Лицо Измайлова скрылось за вспышкой пламени. Волны жара бросило на меня, сдувая защитное поле. Я шагнул назад, оказавшись у самого края.
— Ты думаешь, я шучу?! — спросил, сняв покров, великий князь.
Он стянул перчатку и закатал рукав, демонстрируя висящие на ней датчики.
— Уходи, Романов, ты проиграл, — довольно оскалившись, приказал Измайлов. — Я даже убивать тебя не стану, — продолжил он. — Твоя смерть уже ничего не даст, убирайся.
Я обернулся назад, окидывая взглядом продолжающие следовать за броневиком грузовики.
— Ты отказываешься сдаться? — спросил я, продолжая смотреть исключительно на грузовики.
