Возвращаясь на диван, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, для отвлечения от самобичевания, услышала ещё один сигнал сообщения.
“Прости, прости, прости! (смайлик, льющий слёзы — три шт.).
Снова Лилия. Проигнорировала. За правду не извиняются.
Включила первый попавшийся боевик и с ведёрком шоколадного мороженного удобно устроилась на диване. Перед глазами стоял Влад. Измученный, страдающий. Так что на фильме сосредоточиться не могла. Теребила цепочку, поглаживая живот. И на заключительной сцене боевика в дверь позвонили. Я вздрогнула от неожиданности. Кому понадобилось приходить ко мне, на ночь глядя? Снова звонок. Долгий, протяжный. Зажали кнопку и не отпускают, дёргая и без того мои натянутые нервы.
Я заглянула в глазок и увидела там Влада. Сердце трепыхнулось и от радости, и от страха. Он выглядел ужасно злым! Свирепый взгляд под сдвинутыми бровями, побелевшие губы поджаты, желваки ходят ходуном.
— Открывай! — заорал он и забарабанил кулаком в дверь. — Я не уйду, пока не откроешь!
Тяжело вдохнула и выдохнула. Не ровен час — соседи сбегутся на шум. Прокрутила замок и быстро отскочила от двери. Влад с рывком распахнул дверь и влетел в квартиру. Он весь пылал от злости.
— Мой ребёнок! Мой! — снова заорал он, прожигая взглядом. — Какое право ты имела мне не сказать?!
Так вот за что просила прощение Лилия.
— Ребёнок мой. И ничей больше, — спокойно повторила я и закрыла дверь.
— Ну уж нет, — протянул он, засмеявшись каким-то безумным смехом. — Ты не выйдешь замуж за чужака, который будет воспитывать моего ребёнка!
— Это не тебе решать, — бросила я и прошла к дивану, сев поудобней.
Влад встал напротив меня, загородив телевизор. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, будто он пробежал не один километр.
— Ты не выйдешь за него, — проскрежетал он, еле разжимая губы.
— И как ты собираешься мне запретить? — прищурилась я.
Мгновенно с него спала вся спесь и он снова стал измученным болью человеком. Я резко выдохнула от собственной боли, пронзившей моё сердце.
— Яна… — болезненно шепнул он и рухнул на колени, словно у него закончились силы стоять.
Слышать из его уст моё настоящее имя, стало последней каплей, разбившей всё моё дурацкое, и абсолютно ненужное, сопротивление. Я кинулась к нему и, проглатывая слёзы, тоже встала на колени, обхватывая ладонями его лицо.
— Нет-нет. Я не выйду за него, — зашептала я, покрывая его щёки, глаза и лоб поцелуями. — Прости. Я такая дура. Просто невероятная!
