Вчерашний вечер, его слова, наш разговор…
Я всю ночь ворочалась в постели с боку на бок, не в силах заснуть.
Никлаус хочет бросить пить. Теперь он знает, что привело меня на вечеринку Оливера. Его история. Эти три факта просто сводили меня с ума. Я не знала, что думать, что делать и как быть, а несчастное сердце то cладко замирало, то неслось галопом от воспоминаний его тёплых пальцев у меня в волосах…
Я хотела его увидеть. Очень. Правда, совершенно не представляла для чего мне это.
Потому и расстроилась закономерно, не увидев на подъезде к дому чёрный и блестящий на солнце спорткар. Слишком сильно расстроилась…
Вика в разрез прохладному разговору по телефону встретила меня горячо и радостно. Сразу же повела в столовую, начала расспрашивать о делах, рассказывать о своём новом ресторане, я едва успела уловить паузу, чтобы поприветствовать Роберта.
Стол ломился от блюд русской кухни, а когда сестра подняла крышку от фарфоровой кастрюли, полной ароматного борща, я не сдержала улыбку, и моментально разгадала её план.
Ловит меня на живца, хитрюга.
Знает, как я обожаю борщ и её селёдку под шубой, и нагло пользуется этим!
Я смеюсь и хочу занять своё привычное место за столом, но как раз в этот момент в столовую входит Никлаус:
– Надеюсь, я не сильно опоздал.
Я соображаю, что так и замерла в полусогнутом состоянии, и не очень ловко упала на стул. Сердце загрохотало в груди, как сумасшедшее, звенело в ушах и пригнало горячую кровь к щекам. Ну, нельзя же так! Без предупреждения!
Никлаус бросил на меня лукавый взгляд и спрятал наглую улыбку. Поздоровался, направился к своему стулу:
– Привет, пап. Вики. …Ан-ни.
– Здравствуй, сын, – улыбнулся ему Роберт и тоже бросил на меня загадочный и пронзительный взгляд. Мой пульс буквально зашкаливает, хотя казалось бы – куда выше?
– Привет, Ник, надеюсь, ты не против русской кухни? Хотелось угодить рано повзрослевшей сестре, вылетевшей из-под моего тёплого и уютного крыла.
– Глупый-глупый птенчик, – усмехается он. – Нет, Вики, я не против. Я готов есть всё, что ты готовишь, потому что ты потрясающий повар.
– Роберт, я тебе уже говорила, что у тебя невероятно милый сын?
– Весь в отца, – широко улыбается тот, хлопая Никлауса по плечу.
Все смеются, я тоже. По крайней мере, пытаюсь.
А Никлаус… Никлаус и правда умеет быть милым. Когда ему это нужно.
Вот тут-то я и задумываюсь: действительно ли ему нравится моя сестра и еда, которую она готовит, так, как он это показывает? Искренен ли он или это всё игра? И как часто я буду задаваться подобным вопросом и прекращу ли когда-нибудь совсем его задавать?
