. Чего она добивалась? Хотела оценить, как глубоко смогла пробраться мне под кожу?! Понять, насколько сильно я на ней помешан?! Чтобы – что? Позлорадствовать? И сразу после броситься в объятия другого?!
– Ты всё неправильно понял… – едва слышно шепчу я.
Взгляд затуманивается. Я смаргиваю слёзы, обжигающие щёки, и вижу, как Никлаус вновь поворачивает голову в мою сторону. Выплёвывает жёстко:
– А как ещё это понимать?!
– Я… Мне…
– Так он о тебе говорит? – раздается шёпот сбоку.
– Я просил тебя не приходить, – цедит Никлаус. – Но потешить своё тщеславие для тебя оказалось важнее, чем моя просьба, верно? Ты и сейчас продолжаешь ему потворствовать.
– Это не так! – подскакиваю я на ноги, вызывая у людей вокруг дружное «ох…». Виновато осматриваюсь. Смущаюсь. И злюсь. На Никлауса. Бросаю ему в лицо: – Я пришла туда к тебе, идиот!
Находиться здесь дальше у меня больше нет желания, поэтому я срываюсь к двери.
– Что это вообще означает? – насмешливо доносится мне в спину. – Ан-ни, отвечай!
– Куда вы? Собрание ещё не закончилось!
– Не нужно, Глория. Пусть идут. Кто продолжи…
Дверь хлопает за моей спиной и тут же открывается вновь.
– Стой! Как ты могла прийти туда ко мне?!
Снова хлопает, но я уже открываю ту, что ведёт на улицу. Кричу, не оборачиваясь:
– Обманом, Никлаус!
Сбегаю по лесенкам, но дальше последней мне уйти не удаётся: Никлаус ловит мою кисть и разворачивает к себе лицом, требует:
– Объясни!
– Это ты виноват! – подаюсь я к нему. – Разбрасываешь свой телефон где попало или даёшь им пользоваться кому попало!
Никлаус недоумённо смотрит на меня в ответ. Я выдёргиваю свою руку, прячу лицо в ладонях и падаю на ступеньку. Из горла вырываются рыдания. Его история… Я приняла её близко к сердцу и теперь ничего не могу с собой поделать. Мне безумно жаль того выздоровевшего мальчика, на которого в один миг обрушилось столько чужих надежд.
Никлаус опускается рядом, накрывает ладонью моё колено, сжимает его пальцами, негромко произносит:
– Я не понимаю, Ан-ни…
Я прерывисто втягиваю воздух, с остервенением стираю слёзы с глаз и вынимаю из нагрудного кармана комбинезона телефон. Шмыгая носом, открываю переписку с Никлаусом и предлагаю телефон ему.
– Но… – начинает он через минуту. – Я этого не писал…
– Знаю. Это написала Ава.
– Ава.
Никлаус отворачивается в сторону и с силой сжимает пальцы на моём телефоне, так, что белеют костяшки. Ещё немного, и мне придётся копить на новый.
Я поднимаю глаза выше, впиваюсь взглядом в его немного хищный профиль и представляю Никлауса подростком, нашедшим своё спасение в алкогольном дурмане. Неужели и Роберт ждёт от него каких-то выдающихся успехов? В какой сфере? Спорт?
