Пришло время, когда подросшие щенки начали разгуливать по двору. Весь двор от них рыжий.
Вместе со всей скотиной хозяина, собаками его, получался целый зоопарк. Хозяину порой уж и самому не протиснуться куда надо. Иногда кутята высыпали со двора на улицу на зелёную траву-мураву. Рыжее на зелёном – это здорово! Прохожие, особенно ребятишки, не могли пройти мимо не остановившись. Начинали с ними играть.
Нюра – жена пастуха Володи – не выдержала:
– Убери ты эту свору, надоело!
– Куда ж я её дену? – слабо возражал Кузовков.
– Куда? На Кудыкину гору! В мешок да в Пашкину рытвину. Ликвидируй! Все-то как делают? Им клички даже не дашь! Все одинаковые. Не различишь, – зачем-то добавила она.
Хозяин молча чесал затылок. Найда была недалеко.
В упор глядя на хозяйку, слушала разговор.
– Угораздило же тебя: одиннадцать! – только и сказал в её сторону хозяин.
И пошёл в дом.
…А тут вечером на большой машине привезли во двор душистое луговое сено. Стали на возу развязывать верёвки. Бастрык – большущая осиновая жердина, упал сверху на землю и комлем угодил прямо на самого маленького, шустрого, вездесущего щенка. Тот даже не взвизгнул перед нелепой смертью. Зарычала его мать. А потом из поленницы до самого утра слышалось её жалобное подвывание.
– Всё, Дима, раз отец не может, – сказала громко утром хозяйка Нюра взрослому улыбчивому сыну, – отнеси ты их в рытвину! Мешок возьми в погребице! Хватит душу рвать всем.
– Мам, а может всё-таки погодим?
– Чего годить? Я с вами со всеми замоталась, а тут ещё целая псарня! Ни у кого из шабров такого нет! То на одного наступишь, то на другого…
– Ну, мам!
– Отнеси! И всё тут! – она перешла на визг, – Жалельщики нашлись! Оба – два! Тоже мне!..
– Приду с работы вечером и отнесу. Раз уж так, – понуро согласился Дмитрий. Улыбчивое лицо его погасло.
Найда была рядом. Смерть щенка и крик хозяйки не давали ей успокоиться. Она решила действовать.
* * *
Километрах в двух от посёлка, в котором жили Кузовковы, дымила старая электростанция. А за ней, чуть подальше, виднелся построенный ещё во времена комсомольских строек, когда-то шумный, многолюдный, а теперь притихший город. Между станцией и городом, Найда ещё зимой обнаружила полузаброшенный ряд металлических гаражей. И под одним из них – большое тёмное пространство, в которое вёл узкий, но вполне пригодный лаз. Под гаражом тепло и безопасно. Это место было ещё тем притягательно, что совсем рядом с гаражом располагался канализационный люк, его чугунная крышка всегда была тёплой, даже зимой. Можно греться. Но уж больно не хотелось ей вновь приближаться к городу. Дело в том, что в этом городе она когда-то жила.
