Всякое было в судьбе дворняги. Многое ушло из памяти.
Но этот кусок жизни она забыть не могла.
…Найда была тогда предана своему городскому хозяину. Любила его больше себя. Ей неважно было, богат ли он, беден ли? Есть ли у него друзья или нет? Любила его, каким он был. Она до сих пор помнила запах его тапочек, которые ему носила. Звали её в то время: Рыжая.
Однажды хозяин её надолго пропал. Не было его целую зиму. Она тосковала. Синие тапочки, которые Рыжая любила ему приносить, сиротливо лежали в углу в сенях. Она часто подходила к ним, нюхала… В доме теперь жили только жена хозяина и их тихий немой двадцатилетний сын.
Когда разбогатевший вдруг хозяин приехал на большой красивой чёрной машине, начались поспешные сборы. Всё из дома он куда-то вывез. Забрал жену с сыном и уехал. Появился хозяин на следующий день с незнакомыми людьми. Рыжая не понимала, что её ждёт впереди. Ей было тревожно.
Утром следующего дня они с хозяином поехали на Большое озеро. Хозяин был задумчив и не смотрел ей в глаза. Когда они пошли вдоль песчаного пологого берега, он подобрал знакомую палку и, как обычно это бывало, бросил её далеко в воду. Скомандовал, только не бодрым, как прежде, а серым голосом:
– Рыжая, неси!
Она с шумом, виляя хвостом от удовольствия и радости, что всё как прежде, бросилась в озеро. Едва Рыжая доплыла до палки, хозяин сел в машину и быстро уехал.
И всё! Кончилась её спокойная собачья жизнь. Новые жильцы гнали её со двора. Она уходила. Вновь возвращалась, надеясь увидеть хозяина. Потом двор опустел. И долго был без жильцов.
Наступил день, когда, зажатый между двумя большими коттеджами, деревянный дом сгорел. Так часто случалось в этом городе. После пожара появились незнакомые с непривычными лицами энергичные люди. Всё, что осталось от дома, они убрали. И на его месте стали расти краснокирпичные стены. Наполовину сгоревшую её будку сдвинули в дальний угол двора, как хлам. Тут уж она ушла сама. Не зная куда…
…Прошло не менее года прежде, чем Рыжая оказалась во дворе пастуха Кузовкова. Но и тут, так получалось, что она была лишней…
* * *
…Она всё же перебралась со своими чадами с шумного двора Кузовковых на новое место, под гараж около станции. Пастух Владимир и его сын не видели этого. А хозяйка смотрела из окна на переселение Найды и вздыхала. И не было особой радости на её неподвижном лице.
На второй день после переселения рыжего семейства около гаражей появился бомжеватый большеголовый и седой Николай Зоткин. Так его назвал проходивший мимо один из редких гаражников. Зоткин совершал свой ежедневный обход. Выбирал в потрёпанный большой зелёный рюкзак всякую всячину, чаще всего пустые бутылки из мусорных ящиков, стоявших ближе к станции, где маячили грязные двухэтажные жёлтые жилые дома. Здесь в гараже у него когда-то стоял ржавый синий жигулёнок. Он был как маятник, Зоткин. Каждый день в просторной, видно, что с чужого плеча, кожаной потёртой куртке, равномерно мотался: туда-сюда. Приходил он со стороны города в одно и то же время, утром, когда солнце успевало подняться на треть высоты трубы тепловой станции.
