– У него недавно сердечный приступ был. Он думал, что не выживет, ну и открылся Матвеевне. А та – мне. И никому больше.
Стелькин явно был в замешательстве:
– Вот, контра! Колом тя в землю! То-то я смотрю: молчун. Забился в щель…
* * *
После этого дня Пётр Захарьев стал неудержимо спиваться. Всё чаще он теперь ездил на своей тачанке к Стелькину, и без Муры…
Потом стал сутками где-то пропадать. Гармошку свою продал и пропил…
Два раза Фомич, пошатываясь от своей немощи, привозил Петра, приладив бечёвку к тележке, домой со станции, где тот христорадничал…
Петра Захарьева не стало осенью, в середине ноября. За Смирновыми, где отвесный каменистый берег, укрепив для надёжности пудовую гирю в тележке и привязав себя верёвкой, махнул он её в Волгу-матушку. Свершил всё обстоятельно.
Обнаружили его только на второй день рыбачившие недалеко ребятишки.
Положили Петра в гроб обычной длины. Как если бы покойник был с ногами. Не стали экономить на досках. Никого почти со двора Муры на похоронах не было. Матвеевна в это время была в деревне у сестры. Старик Гордей Фомич из-за больных ног и сердца не мог уж спуститься вниз. Он быстро, на глазах сдавал. Большаков – на фронте. Мура видела, как появились во дворе непривычные посетители. Три человека с мастерских, она их сразу узнала, а четвёртый – деловой такой в кителе и с орденом на груди. Они обо всём и позаботились. И лёгонький гроб они несли. Под моросящим дождиком… Анна Большакова да Миня с Валей – шли за гробом до самого кладбища. На своей ступе похоронный маршрут нетрезвый Стелькин осилил только до парикмахерской, дальше по грунтовой дороге с ухабами и лужами продвигаться не решился.
* * *
Переживания последних дней изнурили Муру. Она стала быстро терять вес и чаще, чем обычно, пить. Редко умывалась и стала нервозной. Белая её шерсть сильно потускнела и стала всклоченной. Мура чувствовала, что в ней поселилась какая-то серьёзная болезнь. Но кошке было не до нее…
Она и на мышей охотиться стала без азарта, вяло. По необходимости.
Дома её давно не кормили. Нечего было давать.
Как тяжело без того, кого любишь!..
На Муру опять нашла тоска.
С фронта приходили поезда с ранеными. Недалеко о железнодорожной станции разместили госпиталь. Мура бегала на станцию к поездам. И ждала. Сама не знала, во что верила…
Она приходила вечером со станции сильно уставшая.
Садилась на лавочку, на которой совсем ещё недавно наигрывал на гармошке Петька, и печалилась.
