- Как призвать призрака?
Тишина которая повисла в зале пугала. Неожиданно Кайтли расхохотался:
- Ха-ха-ха! - его смех пробирал до костей,- Рикон, Рикон! - вновь пропел он, - Я жажду всей истории!
Всей я рассказать ему не могу, но пожалуй есть часть того, что можно поведать.
- В Северной крепости мне попалась интересная вещица, точнее картина, - против воли на губах расцвела улыбка.
Да что со мной? Я вновь сделал серьезное выражение лица и продолжил:
- Картина движется и живет, будто это не краски на ткани, а зеркало в красивый лес, - я ловил каждое движение собеседника, кажется Кайтли заинтересовался.
- На картине нет никаких следов, ни магии, ни энергии, вообще ничего нет. Но, - выдержал паузу, - в картине живет призрак.
Кайтли поднес руку к губам и постучал пальцем по подбородку.
- Да, призвать призрака можно, но, - тут его глаза хитро сверкнули, - на это ты не способен, так что - куда мне топать? - с широкой улыбкой закончил он.
Возможно, я действительно и не смогу, с другой стороны он сильнейший и времени искать помощи у других магов у меня нет. Плюс другие маги вхожи во все политические круги, и каждый норовит отхватить кусок от этого пирога. Кайтли же про политику говорил: 'крыл я все это дерьмом и накрывал салфеточкой'. У меня ни знаний, ни умений и конкурент на носу, без призрака я теряю преимущество. Выбора нет:
-Ко мне в кабинет во дворце.
Спустя минуту мы уже были в столице, а Кайтли склонился над моим письменным столом. Впервые на его лице не было улыбки, а только сосредоточенность. Плюс он зачем-то прихватил меч.
Его клинок немного меня раздражал - широкий, трех метров в длину - он торчал из-за спины серого мага и ничуть не смущал последнего. При взгляде на лезвие, мне всегда казалось что что-то смотрит на меня, изучает, что сталь думает о том, как меня проще убить. А я не в состоянии противится этому взгляду. Откровенно, рядом с Кайтли я всегда чувствовал себя мальчишкой. Помимо явно подтекающей крыши у серого мага была еще и занятная внешность. Кто-то поговаривал, что он сын великанов, и слухи имели твердую почву. Его рост почти два тридцать, возможно даже больше. Он был выше меня на голову, выше любого северянина, выше любого кого я видел и знал в этом мире. Что-то в нем говорило, о принадлежности к Роду, но так ли это? Может просто воспитание? Короткие светлые волосы и черные брови, прямой нос и правильная форма губ. Лицо принадлежало аристократу. Все портила ехидная улыбка на лице.
