Солнце сияло так ярко, что неба практически нельзя было рассмотреть. А может, это было вовсе и не солнце. При попытке взглянуть вверх, Донлона в мгновенье ока накрыла волна полуживых мертвецов, и ему померещилось, что среди них он различил Рона. Пробившись через тьму, он очутился около поля.
Кинув взор на серые облака, он вспомнил, где находится, и оттого ему стало не по себе: навеяла тоска, к сердцу подступил страх. Сначала ему показалось, будто память его заволок туман, но через некоторое время он все вспомнил – и то, где только что пребывал. Все до мельчайшей подробности он мог восстановить в своей памяти, каждый лист на деревце, каждую поющую птицу, каждую каплю росы. Донлон понял – он не может допустить смерти товарища. Он провел рукой по земле, чтобы взять свое оружие, но ничего не нащупал. Тогда его охватила паника, его бросило в дрожь только от осознания возможной вероятности гибели Уэбли.
– Куда ты запропастился? Мне пришлось расправляться с этими мерзавцами в одиночку. – посетовал Рон и махнул головой на лежащих на камнях негодяев, связанных рыболовной сетью. -Пытались поймать меня в свою дурацкую ловушку! Эта вообще – как услышал звук спущенного курка, я уж думал что обречен, начал думать о том, о чем обычно думают перед смертью, но, к счастью, она промахнулась. И кстати, о чем думаю люди перед смертью? Я вот подумал обзавестись парой бутылок крепкого вина, да…
– Я думал… я думал ты… – переводя дыхание, начал другой.
– Ничего. – с пониманием и теплом успокоил того Уэбли. -В любом случае – мы их поймали. А это главное. Надеюсь эта собака Уайлфер заплатит нам по заслугам. Не могу больше терпеть его выходок – расхаживает по всему участку и постоянно орет на всех, как идиот. Он всю жизнь дает приказы, и живет тем, что делают другие. Не надоело ли ему самому? Жду не дождусь, когда он распрощается с нами. Навсегда.
– Это точно. – придя в себя, встав, тихо произнес Джон. -Но задание это нам надо завершить. Не притащим их к Уайлферу – и нам можно распрощаться с нашими значками.
Примерно в шесть с половиной часов вечера пленных, которые в совокупности своей напоминали один большой мешок картошки, полицейские бросили в патрульную и отправились восвояси. Во время всей поездки они рассуждали о своей профессии и жизни: о том, почему каждый из них выбрал путь посланника закона, что будет с ними завтра, и, в конце концов, какой кофе они буду пить утром следующего дня. Им так нравилось беседовать, защищать свои позиции, приводить аргументы, выслушивать мнения, они были неравнодушны ко всему этому.
