Инвалид посмотрел на него с сожалением. – Ты же городской, в детстве не голодувал, а теперь лучше не пробовать. Поверь, будет очень плохо. Это ядовитое растение. Что касается жрачки, – где в нашей глухомани можно найти индийскую кухню? Кавказская есть, еще столовая Матрена, это русская, – тут инвалид неожиданно заговорил пафосным тоном, явно подражая теледикторам. – «Единственная в городе столовая с русской национальной кухней. Самая вкусная и полезная еда. Не проходите мимо! Попробуйте только раз, и будете к нам постоянно возвращаться!». – Он замолчал, а потом продолжил обычным тоном. – Обычная рыгаловка. Всего отличия – кассир в кокошнике и очень дорого. Еще таджики чойхану открыли, плов на баранине зазывают попробовать, но я-то знаю, не баранина там. Они обходятся собачатиной. После того, как открыли чойхану, все бродячие собаки сразу исчезли. Сам видел, как собачек разделывали. Тьфу на этих нечестивых мусликов. Их тут как тараканов расплодилось, все подвалы заняли. Время от времени местные парни, как подопьют, охоту на них устраивают. Поймают и – ага, поминай, как звали. Регулируют, хм, их численность.
– А полиция?
– Что полиция? Тут одни нелегалы. Кто их считать будет и искать? Как говорят в полиции – «трупа нет и дела нет». Тут если и захочешь – ничего не найдешь, полгорода в бездонных провальцах.
– Плохо у вас тут с толерантностью, – рассмеялся Лау.
– Так нечего сюда лезть. Своих бродяг хватает. Больше не хочу говорить о них. Давай лучше к еде вернемся. Еще у нас есть фастфуд, и роллы, чтобы им пусто было!
Лау виновато почесал затылок:
– Действительно не подумал. Так какую кухню будем сегодня пробовать?
– Ты – не знаю, – ответствовал инвалид, – а у меня здесь, возле магазина, как в басне про стрекозу, всегда накрыт стол.
Смуглая продавщица фастфуда вынесла инвалиду куриную шаурму и кофе в бумажном стаканчике.
– Вы кофе будете? – спросила она у Лау.
– Давайте, – решил он, хотя и не любил растворимый кофе, но ради разговора с заинтересовавшим его инвалидом кофе удачно подходило. Лау расплатился с продавщицей за двоих.
Инвалид углами рта откусывал малюсенькие кусочки шаурмы, словно старая собака, потерявшая клыки, и подолгу их жевал. Лау долго мусолил плохонький кофе, но когда щелчком отправил в урну пустой стакан из-под кофе, инвалид не слопал еще и половины порции шаурмы.
– Ж-жубов н-нет, – пояснил он.
Лау посмотрел на часы. До встречи с нотариусом оставалось еще три часа, поэтому дождался, пока инвалид не съест шаурму. Инвалид, домучив шаурму, неожиданно предложил:
