— Всё будет хорошо, — Хартблид оделся, взял кинжал и сумку, и осторожно ступая, пошел в комнату, где прежде жила Дайкатана, и куда Фило положил мешок. У него был какой-то пунктик насчет дочери, когда она пропала он запер комнату и оставил там всё как было, в надежде что та вернется. Теперь, когда её судьба была ясна, по всей видимости комната достанется Резу.
— Мясо есть? — спросил он у Реза.
— Найдется, а тебе зачем?
"Есть хочу, блядь, вот зачем", — с раздражением подумал Хартблид, который сомневался, что общение с призраком удовлетворит детей, а для чего-то более серьёзного нужно было городить ритуал.
— Надо. Дайкатана любила мясо.
— Это да… Я мигом, — Рез двинулся было, но его перехватила тонкая ручка Мары:
— Ты громко топаешь, я схожу.
И ушла.
— Прям как сестра… Так же бесшумно ходит, — вздохнул Рез. — Что делать-то будешь?
— Позову её, — пожал плечами мальчик, рисуя круг на полу. Потом зажег свечу, и когда Мара принесла кусочек мяса на тарелке, положил его рядом с Маяком Душ, а сам достал кинжал и трижды позвал Дайкатану.
Мешок шевельнулся, и словно вырос в размерах. А затем из него вышел скелет, словно одетый в зеленоватый свет, в котором проступали черты лица, фигура и даже одежда.
— Сестра, — протянул к ней руку Рез.
— Братец, — немножко грустно, и в то же время с радостью ответила восставшая на время из мертвых девушка. — Ты так вырос…
— Сестрёнка! — воскликнула Мара, бросаясь к ней. Хартблид сжимал кинжал, не зная что делать. "Эти идиоты сами не понимают что могут умереть", подумал он, уже жалея что ввязался в это дело. Но это казалось ему правильным. И он не верил что дух причинит родным вред. Правда, тут же некстати всплыло воспоминание о словах Мастера о том, что живущие не любят когда мертвые приходят к ним в гости.
Призрачная девушка меж тем обняла брата и сестру. И ничего плохого не случилось.
— Вы оба так выросли… А я осталась… Вот такой, — грустно сказала она, оглядывая себя. — Простите что оставила вас и отца одних…
От двери раздался всхлип. Хартблид развернулся и увидел входящего в комнату Фило, утирающего рукавом глаза.
— Всё в порядке, дочка. Мы справились, — сказал он, нерешительно обнимая погибшую дочь.
— Хартблид, — позвала та.
— Чего? — буркнул он, испытывая неловкость.
— Ты убил моего мучителя. Ты собрал и срастил мои кости. Склеил мою душу. Ты предал суду негодяев. Ты дал мне увидеться с семьёй. Я не знаю чем могу отплатить тебе… Моя благодарность не знает границ.
