— Понятия не имею.
Лежащий на полу Гордон пукает, и мы с Эдом морщимся. Запах отстой. И это еще одна данность..
— Если хочешь, я все равно отвечу на твои вопросы, — говорит Эд.
— Но только на некоторые, верно?
Он хмурится, не торопясь с ответом.
— Я не ненавижу тебя, ясно? Просто прошло не так много времени, и некоторые вещи, о которых ты спрашиваешь, все еще болезненны.
— Понятно.
Снаружи кричит птица, мимо проезжает машина. Для миллиардов людей жизнь течет своим чередом, независимо от того, что происходит здесь и сейчас со мной. Это слишком много, чтобы осмыслить. Особенно с затяжной головной болью.
Потолок в спальне такой же высокий, как и в гостиной. Мне нравится ощущение пространства, а еще запах Эда на простынях — стиральный порошок, немного одеколона и он. Почему-то это успокаивает.
— Кто я по-твоему? — спрашиваю я, все еще прижимая к лицу пакет, онемевшими от холода пальцами. — Как бы ты описал меня?
— Ты — Клементина Джонс. Двадцати пяти лет. Работаешь в банке. Ты добрая, иногда нервозная, и склонна слишком беспокоиться о мнении других людей. Это значит, что ты, как правило, держишь при себе свои мысли. Ты хорошо разбираешься в цифрах, любишь читать, итальянскую кухню и общаться с друзьями, которых у тебя не так уж много.
— Почему?
— Дело в том, что ты бросила колледж и два года ухаживала за больной матерью. Смотреть, как она умирает от боли… ну, это было тяжело для всех. В любом случае, когда ты бросила учебу, чтобы заботиться о маме, то потеряла связь с большинством своих друзей по колледжу. А вернувшись, уже не смогла найти общий язык с младшими студентами или даже с людьми твоего возраста. Так ты мне объяснила, по крайней мере. После смерти мамы ты была довольно замкнутой, и это не облегчало знакомство с людьми. После того, как мы начали встречаться, ты сблизилась с некоторыми из моих друзей, но после разрыва…
— Верно. — Теперь отсутствие друзей имеет больше смысла.
— Так… Что же еще? — Эд шумно вздыхает. — Ты аккуратная, порой даже слишком: все должно лежать на своих местах, посуда вымыта. Ты храпишь после того, как выпьешь пару стаканчиков, любишь фиалки, но при этом совершенно не умеешь за ними ухаживать. Каждый раз, когда ты приносила домой очередной цветок, я искренне сочувствовал бедняжке.
Я усмехаюсь и прикрываю глаза от яркого дневного света.
— Немного похоже на меня, но не все.
— Значит, ты стала упрямее и любишь другие вещи. Люди меняются.
— Наверное. Могу я спросить кое-что о тебе?
