Я отталкиваю его руку и медленно сажусь.
— Не надо.
— Прости. Чем я могу помочь? С тобой все в порядке? Тебе можно двигаться?
— Я в порядке, правда.
— Клем, у тебя половина лица черно-синяя, — он неодобрительно качает головой. — Я бы не сказал, что ты в порядке.
— Могло быть и хуже. По крайней мере, я не ударилась травмированной стороной головы, когда потеряла сознание и упала.
— Так ты теперь Джессика Джонс и неуязвима?
Я начинаю хмуриться, но останавливаюсь. Больно.
— Не знаю, кто это.
Эд опускает голову и потирает затылок — это, вероятно, значит, что я его раздражаю. Ему не должны были звонить из больницы. Бог знает, чем он был занят. На нем джинсы и кроссовки, рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. На макушке черные солнцезащитные очки. Может, он был на работе. Может, готовился к свиданию. Не знаю, беспокоит это меня или нет. Я не имею на него никаких прав. Но лучше об этом не думать.
По крайней мере, на этот раз я чувствую себя слишком дерьмово, чтобы возбуждаться от его присутствия.
— Почему они не позвонили Френсис? — спрашиваю я.
— Они позвонили, но Френсис не могла уйти с работы, поэтому позвонила мне, — не слишком терпеливо объясняет он. — Она оказалась в безвыходном положении. К тому же, я был, вероятно, ближе всех к больнице. Доктор разрешил тебе идти?
— Да. Встань, пожалуйста.
Эд встает, и я свешиваю ноги с кровати. В основном я чувствую себя хорошо. Все в рабочем состоянии.
— Тебе нужны лекарства? — спрашивает Эд и протягивает руку, чтобы меня поддержать, если понадобится.
— «Тайленол». Он есть у нас дома.
— Хорошо. — Эд тяжело вздыхает. — Ладно. Тебе лучше поехать ко мне.
— Что? Нет! — Я тяну вниз задравшуюся футболку. — Френсис не следовало звонить тебе. Прости за это. Со мной все в порядке, я смогу вернуться домой сама.
— Ты серьезно?
— Да.
— Ты получила сотрясение, когда ударилась головой?
— Легкое. — Я пожимаю плечами. — По крайней мере, на этот раз никто не пытался меня убить. Я вызову такси, а дома приму обезболивающее и положу пакет со льдом.
— Доктор велел тебе не быть одной, верно? Поэтому Френсис позвала меня сюда, — Эд наклоняется ближе. — Но вместо того, чтобы быть разумной, тебе просто надо быть занозой в заднице.
— Эд, зачем тебе это? Ты не хочешь, чтобы я была в твоей жизни.
— Знаешь, чего я хочу еще меньше? Уговаривать тебя. Словно, согласившись, ты окажешь мне большую услугу, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Это все равно, что царапать едва затянувшуюся рану.
