— Ваши спальни на втором этаже, — указывает Женя на коридор прямо за кухней.
Остановившись у стеклянной портальной двери, выглядываю во двор. Там лазурно-голубой бассейн и зона отдыха.
— Или вас вместе поселить? — предлагает хозяйка.
— Нет! — хором отвечаем мы с сестрой.
— Поняла, — улыбается Женя и кладёт руки на недвусмысленно округлившуюся талию.
Снова смотрю во двор, слегка вытягивая шею.
Боже, сколько здесь людей?
За стеклом у бассейна я вижу мальчика лет пяти, рядом с ним мужчину и ещё светловолосого подростка лет тринадцати, который сидит на краю бассейна.
У Немцевых двое детей, помимо того, который у Жени в животе. Не помню их возрастов, я их вообще никогда не видела.
— Скоро ужинать будем… — доносится до меня голос Жениной матери.
А это ещё кто?
Рассматриваю жилистое тело высокого смуглого брюнета, который чистит сачком бассейн, натянув на лоб козырёк бейсболки. Голая спина блестит от капель воды, мокрые шорты прилипли к ногам и заднице.
Спортивный и очень смуглый. Очень спортивный. Вижу каждую мышцу на его спине и руках, пока он работает ими. Задница у него тоже спортивная, как и ноги, несмотря на то что он немного худощавый. Правая рука от локтя до запястья забита татуировками.
Хм…
С любопытством слежу за каждым его движением и возвращаюсь к затылку, пытаясь разглядеть лицо.
Не отдавая особого отчёта действиям, сбрасываю шлепки и выхожу на улицу, открыв раздвижную дверь. Ступая на раскалённую плитку, подгибаю одну ногу и, перепрыгнув ступени, оказываюсь на прохладном зелёном настиле, который со стопроцентной вероятностью только что поливали из шланга.
— А я ему говорю, ещё раз назовешь меня ботаном, дам в глаз! — эмоционально сообщает мальчишка постарше.
— Грамотно, — на чистейшем русском поощряет хрипловатый и грубоватый мужской голос.
От звуков этого необычного тембра у меня вдруг щекочет где-то под рёбрами.
Он работает на Немцевых?
Это что, чистильщик бассейнов?
Телефон в моей руке булькает, уведомляя о новом входящем сообщении. Головы всех присутствующих у бассейна поворачиваются на звук. Три пары глаз разного возраста и цвета смотрят на меня вопросительно.
— Агрессия — это путь в никуда, — раздаётся из-за спины нравоучительный голос сестры.
Дети смотрят на нас как на инопланетянок, а садовник…
Лениво повернув голову, приподнимает пальцем козырек, оглядывая меня сверху донизу и обратно.
Тёмные густые брови еле заметно ползут вверх, глаза самую малость расширяются.
Миролюбиво улыбаюсь, рассматривая не самые правильные черты лица: крупный нос, тяжеловатую челюсть и полные губы. Тёмно-карие глаза и немного торчащие уши.
