– В преступники?
– Опять ты переспрашиваешь?
– Прости… Я не специально. Это привычка.
– Тебе некоторые привычки надо поменять. Лучше бери с меня пример… Ну вот, нажил себе проблему и согласился быть тебе учителем. – Мара неспешно направился к двери. – С Май Лоу было также…
– Ну, раз ты не очень хочешь, можешь и не учить, – немного по-актерски сказал Одди, догоняя грина.
– Начало правильного настроя положено. Мне это нравится. Но, откуда ты взял такую манеру уговоров? Зубастый научил?
– Зубастый?
– Пито, твой закадычный друг.
– Да! А как ты узн…
– Больше некому.
– Наверное, ты прав.
Перед тем, как разойтись в стороны в древе коридоров, Мара пригрозил Одди не разбалтывать об их разговоре, о лепке, и о светлячках. Ни единой душе. Даже Ратану и даме. Мальчик не стал обещать, но уверил, что очень постарается сохранить молчание.
– Что значит, постараешься? – возмутился Мара.
– Ну, когда дама Варая начинает всматриваться в мои глаза… я не могу ее обманывать или идти против ее воли.
– Вот оно что. В таких случаях даже я бессилен.
– А Ратан?
– Скорее всего, но этого я не знаю. Завтра после полдника бери корзу и приходи в мою комнату.
Одди отправился к себе только, когда грин развернулся спиной к мальчику. В своей же комнате маленький послушник не мог не нарадоваться тому, что он, вероятно, подружился с Марой. И после насыщенного дня у Оутэрнума остался только один вопрос. И он обязательно задаст его завтра.
«Вчерашний день был не сном», – признал для себя Одди, когда беспрепятственно зашел в комнату к Маре.
От огневолосого не чувствовалось ненависти или презрения. Более того, не ощущалось какого-либо особенного отношения – ни желаний подначивать, ни скрытого напряжения, или еще чего-то подобного. Казалось, что Одди стал безразличен Маре.
– Иди смотри на пример и доделывай свою корзу. Меня не трогай, я занят, – мимоходом бросил грин, принимаясь за разбор кип сероватых бумаг у себя на столе.
Оутэрнум на носочках прошел в гончарную мастерскую и стал заниматься лепкой, редко поглядывая из комнатки на занятого Мару. Ему было интересно, что же за бумаги лежали, которых вчера не было. Но не стал мешать расспросами.
– Ты закончил? – вдруг спросил Мара, незаметно появившись рядом с Одди, пока он старательно лепил носик корзе. – Понятно, еще не готово. Тогда все равно пошли со мной.
– Куда? – Одди уже бросил ваять и последовал за грином.
Мара, взяв белую коробочку с крапинками, проверив содержимое и кивнув для самого себя, монотонно проговорил:
