Я, естественно, благоразумно молчу, не возражаю. Хотя, есть что, конечно.
Например, что не особо-то я к Савину и просился. И вообще… Работать начинал с простой, как палка стреляющая, функции. Я и был стреляющей палкой, кстати. Вернее, приложением к ней.
Проще говоря, смертничек, которого государство использует один, максимум два раза, по своим не очень чистым делишкам, а потом в утиль отправляет. Под землю на два метра, чтоб не раскопали, чем таким мальчишечка занимался по приказу людей государевых.
Такая у меня судьба была.
И нет, я не дурак, что сам пошел, по своей воле и по убеждениям.
Вернее, пошел-то я по своей воле, но вот убеждения…
Не было у меня никаких убеждений.
И выхода не было.
Тут либо долгие годы отсидки, либо веселая, но короткая жизнь на воле. Я выбрал второе. Решил, идиот, что главное – оказаться с другой стороны решетки. А там уж выкручусь.
Ага, выкрутился.
Меня выкрутили.
Так выкрутили, что дышать не мог, больно было.
Потому что, когда на волю попал, выяснилось, что не для кого мне дышать.
Сестренка моя, единственный близкий, родной человечек в этом мире, пропала бесследно. Растворилась, словно и не было ее.
Что я тогда пережил – не передать. И что потом пережил, когда обстоятельства ее пропажи выяснял.
И не выяснил ничего толком.
Вспоминать сейчас это все тяжко, потому привычно переключаюсь на знакомую эмоцию: ненависть.
Генерала, своего непосредственного руководителя, я ненавижу с такой страстью, с какой только может ненавидеть новобранец «деда».
Но, ради справедливости стоит отметить, что Савин – еще не самый хреновый начальник.
Орет, конечно, но в генералы без луженой глотки не попадают. Это в армии. А вот в конторе… Видно, то же самое.
Короче говоря, генерал высказывается о моих умственных способностях, я привычно пережидаю, готовясь морально к тому, что мне этот дурак подкинет в этот раз.
Между прочим, вне графика!
Я отдохнуть планировал! И он мне обещал, обещал!
Я, признаться, в Москву ехал с тайной надеждой получить отпуск за хорошо проведенную операцию на севере. А я ее хорошо провел! Очень хорошо! Без потерь! И с прибылью для родной конторы и любимой страны!
Но вот стою, слушаю генерала и понимаю, нифига. Не будет тебе, Леха, отпуска. В мечтах только.
– Ладно, – выдыхает Савин, – за последнее задание тебя к награде представили.
Радость-то какая! Главное, что не посмертно. А все шансы на это имелись, все…
– Служу России!
Генерал морщится.
– Одно дубье стоеросовое вокруг… Тебе положен отпуск… Две недели. Поедешь на фестиваль… – тут он заглядывает в бумажку, – этнической музыки. Это где-то в жопе Башкирии. Информацию получишь от секретаря по почте.
