В ветвях захихикали русалки:
– Ей тоже наши парни нужны!
– Цыть, хвостатые! – шикнула на них Яга. – Что ж, Шумска Майка, мы возражать не будем, ты к нам гостевать прибыла, девчонка станет нашим подарком!
Красавица обрадованно хлопнула в ладоши и приказала Бажене:
– Иди сюда! – и место пальчиком указала, куда ей надо подойти.
Девочка отрицательно помотала головой:
– Я никуда с тобой не пойду! И брата моего ты не получишь!
Шумска Майка склонила голову к левому плечу и согнула палец крючком. Бажена, отчаянно сопротивляясь каждому шагу, всё-таки подошла к колдунье почти вплотную.
– Пойдёшь! – прошипела она, опять наставив на неё палец. – Как миленькая!
Тут из-за пазухи у девочки с пронзительным воем выскочила лапка с пятью кинжалами и цапнула белую деву за палец.
– Ай! – воскликнула Шумска Майка и совсем по-человечески сунула палец в рот. – Это ещё что такое?!
Щёлкнула пальцами, и в воздухе повисла, отчаянно изворачиваясь и шипя, Мурослава.
– Котка! Мразя котки! – злобно крикнула колдунья и с силой отшвырнула Мурёну в кусты.
Котёнок жалобно пискнул и замолчал.
– Мурёнушка! – воскликнула Бажена. – Ты зачем моего котёнка обидела! – глаза её гневно сверкнули.
– Ох, ты какая! – одобрительно сказала белая дева. – У тебя огнена нрав! Тоже будешь моя прислужница, заедно с брат! Решено! Довиждане!
Шумска Майка величаво склонила голову, взмахнула белыми одеждами и исчезла. Вместе с ней пропала и Бажена.
– Прощай, прощай! – вслед ей крикнула нечистая сила.
– Светает, – со вздохом констатировала Баба-Яга. – И нам пора восвояси!
Русалки, хихикнув, растаяли, Грибич, поправив шляпу, уменьшился до размеров белого гриба, Яга по старинке улетела на ступе.
В кустах жалобно запищал котёнок.
Братислав утёр рукавом глаза и рассказал всё бабушке, слушавшей его очень внимательно.
– Успокойся, внучек, – повторила она. – Слезами горю не поможешь, что случилось, того не переменить, надо думать, как беде помочь.
Братислав всхлипнул:
– Это всё я виноват, бабуля, нельзя было мне её с собой брать, надо было домой отвести.
– Бажена – девочка упрямая, если уж чего захочет – её не переспоришь, – возразила бабушка. – Не думаю, что ты заставил бы её уйти, нет. Такая уж она у нас уродилась. Поэтому перестань плакать и упрекать себя.
– Но что же делать, бабуля? – спросил юноша.
– Скажи-ка ещё раз внучек, как она себя назвала? – задумчиво спросила Веселина.
– Вроде шумска майка… да, точно, шумска майка! – воскликнул Братислав.
