ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Ревность-то больше не мучила?
ФЕДОР. Мучила. Сначала убить хотел, а когда к Богу пришёл, то простил.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Совсем простил?
ФЕДОР. Совсем. Сегодня её увидел и понял, что совсем простил. Если бы она это не сделала, я бы многого в этой жизни не понял. Всегда нас в жизни что-то учит. Вот у тебя сегодня тоже что-то не так пошло как обычно, может, всё и к лучшему.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Не знаю, к лучшему то, что произошло, или нет, но знаю, сегодня мне так дерьмово, как никогда раньше не было.
ФЕДОР. А ты с Ним поговори, Он всегда рядом. Легче станет, сам в этом убедился.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Не умею говорить с тем, кого не знаю.
ФЕДОР. Как не знаешь? Ты Его даже выпить приглашал!
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. О чем я с Ним буду говорить? Ты подумай – я, и вдруг неизвестно с кем говорю. Абсурд!
ФЕДОР. Я раньше, как ты, тоже не мог с Ним говорить, а сейчас уже не могу без Него. Ты попробуй. Со мной же говоришь, не побрезговал, что бомж, а тут с Ним… Да и темно, кто тебя увидит?
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Я не знаю, на каком языке с Ним говорить.
Фёдор непонимающе смотрит на него.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Ладно, попробую.
ФЕДОР. Ты считай, что меня здесь нет. Только ты и Он.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ (кивает головой, сосредотачивается, поднимает голову к небу). Господи… (Не может подобрать слова. Ласково.) О чём с тобой поговорить, Господи?…(Раздраженно Фёдору.) Бред какой-то!
ФЕДОР. А ты не торопись. Молитву прочитай какую-нибудь. «Отче наш» знаешь?
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Откуда? Мы их что, в школе учили? У меня бабушка верующая была. Я к ней в деревню каждое лето ездил, вечерами она молилась перед иконами, но меня никогда этому не учила. На кого-то она всё уповала. (Вспоминает.) Говорила: уповаю и…и…нет не могу вспомнить, что она там шептала.
ФЕДОР. А ты не думай о ней. Вообще не думай, что говорить. Ты сердце слушай, из сердца изливай. Бог поймет. Ему твои слова не нужны. Он про тебя всё знает. Это тебе надо выговориться. Да ты вслух можешь и не говорить, Он всё равно услышит.
Владимир Сергеевич подходит к авансцене. Свет гаснет.
Его освещает луч прожектора.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Вот стою я перед Тобой, Господи, какой есть. Жизнь прожил не так, как хотелось. А впереди ещё дорога длинная, и я на ней как странник, да только не знаю, как по этой дороге идти. Научи, Господи. Перед людьми умею говорить, а перед Тобой теряюсь. Знаешь Ты мою жизнь не хуже меня, видишь, кого в жены взял, кого друзьями называю… Знаю, сам это выбрал, хотел быть выше всех, умнее всех, вот и подбирал окружение пониже. Я – как зверь в клетке в этой жизни. Не знаю, как освободиться, но и жить так больше не хочу. Помоги, Господи, научи меня. Всю жизнь отрицал Тебя, говорил, что Тебя нет, да только себя потерял. Не отринь мою руку, Господи, прими меня…
