ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Долго тебя там держали?
ФЕДОР. Долго. Там у неё какой-то врач знакомый оказался. Она, видать, деньги давала, чтобы подольше не выпускали. Я сначала рвался к ней, как подумаю, что она там уже с кем-то гуляет, так плохо становилось. Хотелось в окно выпрыгнуть, сбегать посмотреть, правда ли это. А куда оттуда сбежишь? Чуть что, сразу укол втыкают. Н-да… Она ни разу не пришла… Там, в больнице, ты никому не нужен: ни врачам, ни родным. Там к тебе только чувства тоски и загнанности приходят.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Как же ты там жил?
ФЕДОР. Не жил – выживал. Спасибо, сосед хороший попался, молитву знал. Он её только одну и знал, но нам больше и не надо было. Она нас и спасала. Когда невмоготу становилось, эту молитву читали, и вроде легче становилось.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Какая молитва?
ФЕДОР. «Отче наш».
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. Тот мужик верующий был?
ФЕДОР. Не-ет. Хотя, как сказать: в Бога он верил, а вот в церковь не ходил, говорил, что Бог везде, а, значит, говорить с Ним можно во всякое время и в любом месте.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. А он, мужик-то этот, как в психушку попал?
ФЕДОР. Преподавал где-то философию, партийным был, с лекциями разъезжал по деревням, доказывал, что Бога нет. Дорассказывался до того, что сам поверил в Бога. На этой почве крыша у него и поехала. Не вынес противоречия: заставляли говорить одно, а внутри уже другое было. Но мужик интересный был, как начнёт говорить – заслушаешься. Про Платона рассказывал, Бруно, но больше все о Боге говорил. Все доказывал врачам, что Он есть. А они что? У них работа такая – не слушать. А вот в меня что-то заронил. Н-да… Мне после него легче всегда становилось. Я и мир-то по-другому стал принимать, как будто с глаз что убрали. И на жену другими глазами посмотрел. Прощения стал у неё ночами просить.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. А с квартирой-то как получилось?
ФЕДОР. Я когда из больницы вернулся, квартира уже не моя была. Она за это время успела ордер на себя переделать. За деньги всё можно сделать.
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ. В суд подавал?
ФЕДОР. В суд? Подавал. У нас в судах прав тот, у кого больше денег. А с меня что взять? На работу после психушки никто не принимал, жить негде, одежды приличной не купить, даже помыться, и то – проблема. А с таким кто будет разговаривать? Все нос воротят. Летом ещё на речке помыться можно, а зимой прямо беда. В баню общественную и в ту не пустят. Моя бывшая и развод получила, пока я лечился. Для суда свидетелей нашла, что это её квартира всегда была, а я вроде как на её жилплощади проживал. Баба оказалась хваткая. А суд у нас, сам знаешь, сколько длится…
