– Бери первое, что на глаза попадется.
Юлька вытянула руку и никак не могла выбрать. Вот рыжий зонтик вроде бы приятный. А тут еще и завитушка блестящая подмигнула новогодним блеском. А вот гофрированный фонарик забавный.
– Ага, понятно, – Митька взял сразу три украшалки, которые Юльку привлекли и налил в высокий стакан рому, – Теперь давай с цветом. Я в тебя верю. Ты справишься. Красный? Или вот, зеленючий?
– А можно жёлтый? И туда еще минеральной воды. Ром очень сладкий, Мить, – Широков смешал коктейль, напихал в стакан украшений, насыпал льда и выдал Юленьке.
Юлька приняла нарядный коктейль и разглядывала его, радуясь, что выбор ее такой желтый, солнечный. А Митька как заколдованный смотрел на девушку и не заметил появления Давы.
– Шикарно. Соседку спаиваешь? – выставил на столешницу, как и предполагала Юлька, две бутылки: ром и коньяк.
За «взрослым» столом шел забавный разговор. «Детский» стол всеми тремя парами ушей впитывал, ибо интересно было.
– Как там в «Эре милосердия»*? Старики не должны жить со стариками? Только молодость дает их жизням смысл. Честно, когда придет мое время, я отравлюсь. Только не сдавайте меня в дом престарелых! Я там умру в жутких корчах! – Джеки вещала старшему Гойцману.
От автора: «Эра милосердия» роман братьев Вайнеров, по которому снят известный фильм «Место встречи изменить нельзя». Ирина имеет в виду слова соседа Глеба Жеглова по коммунальной квартире, Михаила Бомзе: «Старики не должны жить вместе. Старики должны держаться молодых. Это делает их существование более или менее осмысленным».
– Мадам Шульц, ви бредите? Или коньяк так действует? Ну, сколько там ваших лет, чтобы вот такое говорить? О молодости я согласен, в целом. Но, таки, кто сказал, что Яша Гойцман уже старый? Ты держись рядом со мной, старушка, и будет в жизни твоей смысл, – и черными, печальными глазами на Ирину Леонидовну смотрит.
– А я что делаю, старый ты хрыч? У меня кроме вас нет никого. У Фиры и Доры тоже. Что вы на меня уставились, а? Придется помирать вместе. Выпьем?
Странно, но разговор никоим образом не нарушил приятной атмосферы, а даже наоборот. Да, три старые женщины, без детей и родственников, однако есть такие дети и родственники, что лучше бы не было. Потому три дамы тепло переглянулись, обрадовались, что помирать в одиночестве не придется, и прекрасно опрокинули в себя коньячку. Правда по малюсенькому глоточку, но им и того хватило.
– Фира, таки ты теперь мальвина? – Гойцман улыбаясь.
