– Финансы в норме. И не надо за меня переживать, Вер. Временные трудности.
– Ты вот что, не юли. Сам знаешь, что мы для тебя на все готовы. Помочь, побить и прочее. Мить, мы же как семья. Ты всех пригрел и объединил, работу дал, а многих вытащил из задницы. Ты давай, не забывай, что не один. Что нужно сделать? Просто скажи. Смотреть же больно на твои эти выкрутасы. Вон, похудел, посерел.
Вера прослезилась, а Митька дернув щекой, промолчал. В самом деле, а что рассказывать-то? Что влюбился в чужую жену и света белого не взвидел? Так и сидели… Вера плакала, а Митька молчал.
– Мить, это из-за нее, да? Из-за Юли? – вот не скажи это Верочка, Митька бы и дальше молчал, а тут …
Хватанул со стола тяжелую фиговину в виде головы льва и запустил об стену! Вера даже не дернулась, просто встала со стула, взяла бутылку коньяку с полки, два стакана, и налила себе и ему. Ну, снова оно, чисто русское. Радость – бухнуть, горе – выпить.
– Рассказывать нечего, Вер. Она замужем, а я в дерьме, – это после долгого глотка коньяку.
– И что? Отбей! Тебе ли плакаться? И красавец, и весь такой из себя, – ну, Вера говорила наобум, не понимая пока в чем беда.
– Вер, вот какой «отбей!?! Ты… – и снова глоток коньяку.
– А что не так-то?– аккуратненько стала прощупывать почву помощница.
– Честная, она… – вот так начал свой рассказ Митька.
Выложил все изумленной помощнице и полегчало. А вот Вере потяжелело. Она сидела и пыталась представить себе Широкова в роли глубоко влюбленного мужика. В голове укладывалось с трудом, а вот глаза наблюдали того самого, глубоко влюбленного. И что посоветовать? А просто все. Верочка тоже девушка, тоже мечтала о любви и сильном плече. Потому и сказала от души:
– Все равно, отбей. Мить, любит она тебя или нет, не знаю. А вот то, что муж у нее козлина редкая, это точно! Ты всегда героем был, так что сейчас-то изменилось? Спаси принцессу. Убей дракона. А сам…Тут сложно. Знаешь, даже если твоей не станет, так ты хоть знать будешь, что она не погибнет рядом с этим уродом, – и вспомнилось Вере, как Митька нянькался с ней, когда случилась любовная беда и полный крах ее надежд стать мадам Васяевой. – Вот, что, Мить, давай, соберись. Внешний холод и внутренний пламень. Поверь, ни одна не останется равнодушной к такому.
– Что ты несешь, а? Какой пламень? Это сказки что-ли?
– Вот именно! Что, пупок надорвешь, если подаришь ей сказку?
Широков даже глаза закатил, мол, совсем ты, Вера, куку.
