— Как продвигаются дела у Кенни?
— Ну, он ненавидит тебя.
— Это очевидно.
— Это очевидно, — едва заметно улыбнувшись, согласилась она. — Он также проинформировал своего последнего судью, что следует судить тебя за жестокое обращение с детьми.
После этого Хантер оживился.
— Которого?
— Эндрюс.
— Отлично, — с облегчением выдохнул Хантер. — Уверен, что дело будет в мою пользу.
— Ага. Судья постановил появляться Кенни здесь дважды в неделю, до тех пор, пока ты будешь готов его терпеть.
Хантер покачал головой.
— Такое ощущение, будто у парня талант попадать в неприятные ситуации. Как он может думать, что он настолько умный, если у него ничего не выходит?
— Потому что мир против него, — спокойно ответила Шона. — Он все делает правильно. Просто мир не хочет ему помочь.
— Чертов мир, — проворчал Хантер, — каков хулиган.
— Тебе ли не знать, — согласилась Шона, на мгновение подхватив его игривый тон, а затем снова вернулась к делу. — Вот зачем я здесь. Может быть, у тебя найдется два свободных дня в неделю, пока Кенни не исполнится восемнадцать?
Хантер пожал плечами.
— Уверен, что никуда не пропаду.
Держа папку в руках, Шона заерзала на сидении, избегая его взгляда, что было для нее странно.
— Тем не менее. Это довольно долгий промежуток времени, и я знаю, что ты приходишь в зал, потому что хочешь тренироваться самостоятельно.
— Могу приходить в другие дни, или заниматься до или после встреч с Кенни, — сказал Хантер. — Все нормально. Заранее извиняюсь за те дни, когда я буду отсутствовать из-за рабочего графика. Я знаю, как важна предсказуемость в работе с такими детьми.
— Да, но дважды в неделю — отличное начало, и он уже знает, что ты пожарный, с плавающим рабочим графиком. Черт, да, возможно, он лучше тебя знает твое расписание.
— Может быть, — согласился Хантер.
— Так я могу дать ответ судье Эндрюс, что ты в деле?
— Пока вы оба будете думать, что я справляюсь хорошо, конечно.
Шона прищелкнула языком.
— Ну, отношение Кенни вряд ли сильно изменится, но, думаю, что он слишком устает и остается без сил после ваших совместных тренировок, чтобы лезть в неприятности. Он ничего не говорит, но…
— Он это чувствует, — сказал Хантер, зная, что так и есть. Хантер изо всех сил выматывал парня на тренировках. Кенни оказался слишком упрям, чтобы делать разминку до или после тренировки. В отличие от других людей, ему не нужны такие глупости, как растяжка или разминка, поэтому Хантер был больше, чем уверен, что у парня все болит, по крайней мере, целый день после тренировки. Может и дольше.
