– Мне очень нравится видеть, как злость в твоих глазах борется с ненавистью. Но порой нужно сдаться, чтобы победить, – знаю, это говорилось в книжках, нужно во всем потакать похитителю, даже если он захочет раздвинуть твои ноги. Особенно если захочет. Потому что, если этого не сделать, он избавится от тебя и найдет другую.
Только вот дело в том, что Ломоносов от меня не может избавиться. Я нужна ему. Нужна…
– Ты готова проиграть?
Киваю. Со слезами на глазах смотрю на нож, что острием чертит на моей щеке линию, даже не надавливая на кожу. Ниже, к шее, к бьющейся жилке, к груди, что мелькает в вырезе платья. А потом Ломоносов резко меня разворачивает на живот и одним движением освобождает руки. Я не разворачиваюсь и резко даю ему оплеуху.
Он замахивается в ответ, на автомате, но тормозит себя в последний момент. Я даже ждала удара, ждала, что он проявит себя скотиной и садистом.
– Я не бью женщин, Самсонова. Но если ударишь меня еще раз, перестанешь ею для меня быть. Я понятно объясняю?
– Понятно, – чаще дышу, чувствуя, как от удара ломит руку. Встряхиваю и вижу, что дверь за его спиной открыта, а нож все еще в его руке. Я ужасная пленница, я не могу соблюдать правил. Просто там на улице стоит машина и если я отберу нож, то смогу убежать.
Ломоносов вздыхает, поднимается и я не успеваю к нему подпрыгнуть, хлопает дверью, закрывая ее на ключ.
– Раздевайся, Аня.
– Раздевайся.
Что? В смысле куртку снять? Или может туфли? Но я без обуви и вообще, мне и снимать-то нечего. В общем я реально не понимаю этого его «раздевайся». Может он другие слово сказать хотел?
– Что стоишь? Раздевайся, Аня, сейчас будем спать.
Вся моя бравада, благодаря который я смогла сбежать, хотела выкрасть его машину или даже вступить в неравную схватку, кончилась. Стою ни жива ни мертва, пытаясь найти в себе остатки смелости.
– Раздевайся, Аня, – уже не требует, приказывает он. Подходит близко, теперь я вижу его горящие глаза и намерения, становится прозрачнее. Я тоже нападаю, правда пока только словами.
– Вот еще! Ты смешон. Мой отец уже наверняка едет сюда. Думаешь насилие надо мной поможет тебе выжить?
Этот придурок смеется. Нет, вы посмотрите на него. И почему от его смеха по телу мурашки? И почему он не похож на обычного гопника из какого – нибудь сериала «Реальные пацаны».
– У тебя выбора нет. Ты можешь попытаться со мной бороться, можешь даже применить свои знания самозащиты, но ведь и сама понимаешь – твое платье порвется. А так как больше одежды у меня нет, ходить тебе будет не в чем.
