– Братанчик, ты только держись, только живи, – сказал тогда второй пилот, достав пистолет и открывая ответный огонь. – Мы ж тут и за себя, и за Родину.
Миша вытер слёзы, которые выступили от обрушившихся на него воспоминаний.
– Я не предам тебя, я не предам себя, – сказал он, возвращаясь в реальность.
Он сделал глубокий вдох и направился на выход из ангара. На КПП сказал, что ему срочно нужен Сергей Павлович. Боец доложил по рации, и тот пригласил Мишу к себе.
Миша вошёл в кабинет Сергея и стал выкладывать ему с ходу всю информацию, в подробностях и во всех деталях. По ходу своего рассказа, он начал удивляться спокойной реакции Сергей Павловича, который сначала слушал встревоженно, но довольно быстро пришёл в себя и теперь был полностью расслаблен.
– Так что не всех предателей вы искоренили, по всей вероятности, уволили не тех, – закончил Миша, уже потеряв какое-либо воодушевление от полного безразличия и пренебрежения к его словам.
Сергей Павлович, будто слушал доклад жены о неубранной на зиму в сарай картошке и не мог дождаться, когда же тот будет окончен. Он откинулся в кресле, помолчал секунд десять, ожидая, когда успокоится Михаил. Указав пальцем на его рубашку, сказал:
– Ну, пуговицу, я смотрю, ты всё равно пришил и пришёл ко мне спустя неделю с начала сотрудничества.
– Это всё понятно, – начал Миша, – но это же просто ряд совпадений. Я хотел связаться в первый день, но выходные, контактов ваших не было… – Миша говорил, но становилось понятно, что его попытки найти оправдания не интересны.
Он продолжал рассказывать. В этот момент случайно обратил внимание на пуговицы, держащие воротник рубашки Сергея Павловича, ему бросилось в глаза, что все пуговицы были пришиты крестиком, а левая – квадратом, так что центр пуговицы оставался открыт.
Мишу словно пронзило током от понимания, что он пришёл докладывать о предательстве тому самому человеку, который его подталкивал к вылавливанию нужной информации – предателю в высших кругах.
Сергей Павлович понял, что Миша смотрит на пуговицу.
– Да, – глубоко вздохнув, сказал он, – как ты, я заморачиваться не стал, признаю – ошибка, надо было все пуговицы перешить, как у тебя.
Признание мужчины вогнало Михаила в ступор, а его полное спокойствие обескуражило.
– Это вы… Вы работаете на них, – разочарованно сказал Миша.
– Миша, вот только не надо драмы, я не на них работаю, а с ними, это тут рабовладельческое понимание, там – партнёрские отношения. Ты мне лучше скажи, почему передумал?
