Добравшись до СЛ уже после полудня, Айла заставил себя спуститься в кафетерий и пообедать, понимая, что день может затянуться. В своем кабинете он еще раз изучил телефонные выписки. Его интересовали два номера. На первый был совершен звонок с телефона Морион в начале сентября. На второй номер звонили с телефона Хевига, чуть менее чем за неделю до убийства, причем из журнала вызовов в телефоне звонок был удален. Зачем? Айла попытался дозвониться по обоим номерам, но абоненты не отвечали.
Он бросил взгляд на часы. Стрелка двигалась медленно. Два, три, почти половина четвертого. Меньше чем через час мать Морион вернется домой – она работала библиотекарем при начальной школе. 16:20. Четыре цифры, отпечатавшиеся в мозгу Айлы на всю оставшуюся жизнь. Он встал и сдернул свою куртку с вешалки в углу. У него не было четкого плана, что он должен говорить и какие вопросы задавать, но сегодня его терзало непреодолимое желание вернуться в дом на Озерной улице. Допив кофе из пластикового стаканчика, он вышел из кабинета.
На улице опять валил снег. Судя по состоянию дорог, вдвое сузившихся из-за скопившихся по обочинам сугробов, городские службы не были готовы к этой снежной катастрофе ни морально, ни физически. Машины тяжело ползли, увязая в побуревшем от грязи месиве. Глядя, как мокрые клочья снега липнут к стеклу, Айла обдумывал вчерашний разговор с Морион. Ее заявление, что он никогда не был на ее стороне, сегодня казалось ему отчасти правдивым. В конце концов, он так легко усомнился в ней, оказавшись готовым пусть ненадолго, но поверить, что она способная представлять угрозу психопатка.
В 16:15 он проехал мимо здания своей школы. Перекрашенная и реконструированная, она не вызвала в его душе никакого отклика. Просто здание, одно из многих. Да и не то чтобы он вообще вспоминал школу. Все его ностальгические чувства сосредотачивались на комнате Морион, и теперь, завидя маленький одноэтажный домик с бледно-зеленой побелкой, он почувствовал, как его внутренности от волнения сжимаются в пульсирующий ком.
Поднявшись на крыльцо, Айла нажал на звонок, но ответили ему не из дома, а со спины:
– Здравствуйте.
Обернувшись, он увидел мать Морион и сразу отметил, как она постарела. На ней был светло-розовый плащ, ничего подобного которому ее дочь никогда бы на себя не надела. Светло-каштановые, с желтизной, кудряшки казались растрепанными и потускневшими.
