Что будет дальше, Игорь уже отлично понимал. Пусть и не был ни великим психологом, ни хорошим тактиком. Как только здоровяк «мирно» оттеснит Мафила от входа, внутрь дома кинутся его дружки, чьи лица маячили в вечернем сумраке. И так же «мирно» ломанутся искать то, что им нужно.
— В администрации сказали, принести надо! Ты что, тупой?! — здоровяк ещё чуть-чуть потеснил Мафила.
Игорь слишком редко участвовал в разборках, чтобы сходу не растеряться. Вот драться — да, это он хотя бы умел. А вся эта «прелюдия» перед дракой… Надо бы привлечь внимание, как-то поугрожать, но всё это было так непривычно, что мозг отказывался подкидывать убедительные варианты. Будь на месте этих людей монстры — тогда бы было проще…
— Кажется… — голос был хриплым, и очень захотелось кашлянуть. Но Игорь с усилием подавил это желание. — Вам запретили входить!
— Чё? — качок уставился на Игоря с удивлением. И ещё больше поразился, когда увидел в его руках ружьё. — Слышь, мы по делу…
— Во-первых, не «слышь», а «добрый вечер»! — раздался за спиной Игоря ледяной голос Алисы. — Во-вторых, шаг назад! Вы ломитесь в дом нюхача, и вам запретили входить!
Игорю пришлось сделать над собой усилие, чтобы не оглянуться. Он понимал, что вид у него и так не слишком угрожающий, чтобы ещё головой крутить.
— Добрый вечер! — качок виновато развёл руками и снова попытался шагнуть вперёд, но наткнулся на Мафила. — Да ля… Слушайте, дамочка, нас из администрации послали…
— Мне плевать, откуда и куда вас послали! — оборвала его Алиса, встав рядом с Игорем и чуть коснувшись локтем руки мужа. — Вы ломитесь в дом нюхача. А нюхач в отъезде. Входить запрещено! Что вам не ясно в том, что я сказала?!
В такие моменты Алиса напоминала своего отца. К счастью, она никогда не перегибала палку с наглостью. И никогда не пыталась нарваться на конфликт с мужчинами, затем прячась за спину мужа. Зато легко поддерживала Игоря, когда у того не хватало красноречия и наглости. Лицо Алисы и без того не было наивно-добродушным, а уж когда она начинала хмуриться…
К несчастью, в этот раз ей попался не тот субъект, который спасует перед натренированным напором женщины, знающей себе цену. Качок был из тех, кто не отступает лишь потому, что его отбрили. Скорей, он начинает от этого злиться и срывать злость на всех вокруг. Вот и сейчас он решительно подтолкнул Мафила, заставив того ещё чуть-чуть отступить, и с перекошенным лицом попытался двинуться вперёд…
