– Правильно, правильно, – проговорил мужчина.
И чего он там так долго читает!
Вернулась Элла с маленьким подносом. Если бы её руки не были заняты, она бы ими обязательно всплеснула.
– Ну Рута, ну как так!
Мужчина встрепенулся и повёл меня через книжные полки к другим книжным полкам, которые опасно нависли над крошечным столиком и тремя креслицами, освещёнными ярким шаром-лампой. Элла водрузила на столик поднос с тремя кружками ароматного чёрного чая и тарелочкой печенья, а сама уселась в одно из кресел. Рута последовал её примеру, а мне указал на третье кресло. Сам он протянул лист жене и выжидательно смотрел на неё. Я сжала руками колени, чтобы не схватить чашку с чаем. Неприлично, бубнил в голове тётушкин голос, надо подождать, пока возьмёт кружку хозяйка. И я ждала. Хозяйка тем временем повертела листок в руках и отдала Руте.
– И что тут такого? Очередные запреты Совета, сказки про тварей и «Миротворение». Дневники Сари – ещё куда не шло.
– Элла, а почерк?!
Она снова выхватила у него лист:
– Да не может такого быть!
– Я тебе говорил, Элла? Говорил! – победно вскричал Рута. – А ты всё – не выдумывай, как это так, чтобы кто-то из зеркал вырвался до срока!
– Ох, уймись! – только отмахнулась женщина. – А ты, девочка, как тебя зовут, кстати? Бери чай, бери печенюшку, не стесняйся, она имбирная, сразу холод прогонит.
– Рина, – сказала я и наконец-то взяла в руки горячую чашку. Пахло травами и лимоном.
– Слышишь, Рута, как птичка! Ну-ка расскажи нам, птичка, неужели вернулся? Неужели прямо из зеркала? И как он?
Я пожала плечами, подула на чай, отпила чуть-чуть – горячо – и отчего-то ляпнула, как есть:
– Из дома не выходит и раздражается.
– И не удивительно, столько лет потерять, – заметил Рута, который успел выпить половину своего чая и уминал третье печенье.
– Брось, Рута, он и раньше был вспыльчивый да своенравный! А из дома не выходит, так это понятно, дюжину лет быть запертым в клочке невещественного пространства, каково ему, а?
Теперь настал черёд Руты пожать плечами.
– А ты печенюшку бери, Рина, я сама пекла. И что же, ты у него работаешь, значит?
Я кивнула и откусила печенье. От сочетания сладости и остроты сразу загорели щёки, а по телу расползлось приятное тепло. Я впервые за долгое время расслабилась. Ведь это именно то, что я люблю – кресло, горячий вкусный чай, печенье и тысячи книг вокруг.
– Элла, ты не отвлекай, – строго сказал Рута. – Сама говоришь, вспыльчивый был, а сейчас, представь, какой? С этим-то своим характером! А ты девочку задерживаешь, ругаться будет, небось.
