Катя попадает в параллельный мир, где люди живут по её заветам
Остановилась только тогда, когда совсем выбилась из сил. Прислонилась к дереву и так и стояла, переводя дух. Когда немного успокоилась, обнаружила, что это было то самое дерево, от которого аллея разделялась на две дороги. Отошла от него на несколько метров, и пошла по дороге с выбоинами и ямами. Зачем? Не знаю. Не стоять же на одном месте, в самом деле? Да я вообще не думала тогда о том, куда и зачем иду. Думала, что мне очень повезло вовремя сбежать из будущего, иначе бы окончательно опозорилась. Да не просто сама опозорилась, а опозорила бы в своём лице всех предков. А так они вполне могут предположить, что я действительно обладаю какими-то гениальными способностями. И самое важное здесь не в том, что они никогда в этом не убедятся, а в том, что у них не будет повода стыдиться своих предков. Хоть в этом был какой-то плюс. Всё в этой истории вроде бы сложилось как нельзя хорошо, если бы не одно «но». Стыдно признаться, даже самой себе, но мне не давала покоя зависть. Мне было бесконечно жаль, что школа так и будет носить имя Верховцева. А как бы здорово звучало: «Школа имени Екатерины Гордеевой»! Вы только вслушайтесь в музыку этих слов: «Школа имени Екатерины Великой». Утешало одно – Верховцев никогда не узнает, что его имя в будущем будет носить наша школа. Если, конечно, я не проболтаюсь, в чём я совсем не была уверена. А, если даже и проболтаюсь, то и в этом нет ничего страшного. Кто же мне поверит? Посмеются в очередной раз, да и только, а Верховцев подумает, что я подлизываюсь.
Так я и шла, погружённая в свои мысли, не очень разбирая дороги, пока не оступилась, и, потеряв равновесие, не грохнулась на землю. Ударилась не сильно, но был повод очередной раз поплакать, чем я воспользовалась. Девочка я, в конечном счёте, или нет? Разревелась во весь голос, и причитала до тех пор, пока не услышала в лесу приближающийся шум. Из ближайших кустов появились две необычные обезьяньи головы. Почему необычные? Необычные были не сами головы, а глаза. Глаза были явно человеческие. Они с любопытством уставились на меня и какое-то время внимательно рассматривали. Затем одна из обезьян повернула голову к другой и удивлённо спросила на чистейшем русском языке:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Не-а, – повертела головой та, к которой обратились с вопросом.
– Я – тоже, – сказала первая обезьяна, повернулась ко мне и спросила:
