«А мы что, не спешим? – он жевал за обе щеки, с каким-то пробудившимся вдруг в нем аппетитом, беспокойно поглядывал на часы. – Еще пара часов и все, темнота!» – «Та не хвилюйся, до ночевки километров пятнадцать, почти все под горку. Може даже еще и искупаемся посветлу», – Алексей был спокоен и невозмутим.
Так и было. Скатились вниз, к трассе, буквально за минуты, поднажали на хорошем асфальте, и вскоре дорога вошла в дугу прямо по берегу Мертвого моря. На дальней части дуги виднелся город. «Эйн-Бокек, еще километра четыре, и мы на месте», – махнул рукой Алексей.
Город проскочили ходом, отметили только кучу всяких кафе и спа-отелей, слева невдалеке виднелся городской пляж. «Где тут местные живут? – подумал он, вертя головой. – Городок маленький, все на виду, а жилых домов вообще не видно…»
За городом, в полкилометре, уже по сумеркам, на береговой линии они увидели умывальник и пляж, очерченный большими камнями. Там и разбили лагерь под ветром, который усиливался порывами, выхватывая из рук то палатку, то колышки. Они ставили палатку с Алексеем, споро и быстро. Регина металась, хватала то одно, то другое, покрикивала на Богомилу, которая уже не скрывала раздражения и огрызалась. В этот момент порыв ветра и унес чехол от Богомилиной палатки куда-то в темноту.
«Сейчас, – сказал он, втаптывая в плотную землю последний колышек, – я поищу».
Он побродил с фонарем, нашел чехол от кольев, который тоже унесло ветром, явно давние уже черные кружевные трусики («О как!») и удобное место для туалета. Чехол от палатки пропал, как его и не было…
Ужинали в темноте, потом ждали чай, сидели молча вокруг закипающего котла. Он, чтобы разрушить молчание, стал рассказывать о своих местах, о походах, куда он ходил недавно… Когда допили чай, Богомила грустно сказала, глядя на огни Эйн-Бокека: «А Фарковские там как люди, в хостеле живут…» – «Даже в отеле, – буркнул Алексей, вставая. – Завтра приедут утром. Саша, поможешь помыть посуду?»
…Спать ложились под порывами ветра, пришедшего из пустыни. Палатки гнулись и прижимались к земле. Он быстро уснул, и ему приснилась пустыня. Он ехал по ней совсем один, фонарик его садился, дорога была еле видна. Он должен был успеть выйти к морю, где его кто-то ждал. Он торопился, выжимал, болели колени и икры, но ни проблеска впереди, ни огонька фонарика не было видно. Ему было страшно, но он упорно крутил педали, даже во сне. Он догонял… Кого?
