«Богомила…» – «Что, Сашко? Опять играешь в имена?» – «Нет, Богомила, не до игр. Я не знаю, как тебе сказать это… Я не хочу с тобой расставаться» – «Я тоже, Сашко. Но мы же ничего не можем изменить». Он опустил глаза. Сжал ее руку. Сказал, переведя дыхание: «А что мы можем?» – «Можем встретиться еще, если захотим. Я могу приехать, если ты что-то организуешь у себя. Или ты» – «Или я… – прошептал он, обнимая ее, не давая увидеть ей своих слез. – Тогда – до встречи?» – «До встречи, Александр Иваныч, механик… – она, не глядя, коснулась ладонью его щеки, вытерла мокрую полоску. – Не хватило нам еще недели, чтобы напиться друг другом. Но глядишь, еще наверстаем, не переймайся…» Он взял ее лицо в ладони, долго посмотрел. «Ты никогда не плачешь?» Она мотнула головой, коса ударила его по руке: «Нет, Сашко. Я свое отплакала» – «Ты сильная…» Она вздохнула: «Иногда от этого устаешь. Хочется почувствовать себя слабой. Тут, в этом походе я смогла немного опереться на тебя. Не представляю, как бы я… одна…» – «Ты не одна». – «Я не одна… Пойдем? А то нас потеряют». – «Давай постоим так еще немного?» – «Давай…» Он впитывал тепло ее тела, все ее изгибы, что прижимались сейчас к нему, трогал губами завиток волос на шее, страшась даже представить, что с ним будет, если он найдет сейчас ее губы, тронет пальцами ее лицо, которое помнили пальцы до мелочей. Потом резко оторвался, взял за руку: «Ты сказала вчера, помнишь? – кого любят, того не отпускают…» – «Тсс… – она приложила ладошку к его губам. – Не увлекайся, Сашко…» Он снял ладонь другой рукой, стиснул: «Я не хочу отпускать тебя, Богомила…»
…Он проводил их до очереди на киевский рейс, махнул рукой Регине и Татьяне, пожал руки Леониду и Алексею, поднял глаза на Богомилу – она грустно улыбалась – и тут же отвел, побоялся, что не сдержится, махнул рукой, побрел к своим вещам. Нашел на табло свой рейс, удивился, что так рано загорелся указатель, потянул тележку с чехлом и рюкзаком к регистрации. Сдавать габаритный багаж его отправили к какому-то лифту, там он уткнулся в спину Леонида, увидел всю их компанию – пограничники прозванивали коробки, которые пришлось вскрыть, потрошили коробку Алексея, доставали велосипед у Богомилы, которая растерянно помогала снимать хомуты, что он затягивал у входа полтора часа назад. Он подошел, кивнул Богомиле: «Я помогу, пусть смотрят…» Ее велосипед удостоился детального осмотра, после чего был милостиво возвращен, и он взялся за укладку снова. Фарковские и Регина просто показали открытые коробки и им махнули рукой – закрывайте и грузите в лифт. А вот велосипед Алексея унесли куда-то. «Будут просвечивать на рентгеновском аппарате, – угрюмо отозвался Алексей. – Може я там в раме везу взрывчатку или наркотики». – «Успеваете?» – спросил он, запаковывая Богомилину коробку. Алексей кивнул, взглянув на часы: «Трошки есть время».
