– Ничего, – лицо Миши вытягивается от удивления, – я тебе лицо сковородкой поправлю. Твои дамы очень огорчатся, что такое личико подпорчено?
Знаю, знаю, что я сама провоцирую. Но ничего не могу с собой поделать. Когда думаю, что он мог с другой.
Стискиваю край стола. Встаю со стула. Хочу сбежать.
– Катен, давай разъясним по поводу дам и мужиков.
Застываю и встречаюсь взглядом с бывшим.
Он спокоен. В то время как я вся на нервах.
Не говорю слов, молча выгибаю бровь. Мне очень интересно, что он скажет по поводу дам.
– Мне было не до них – это раз. Мне никто не интересен – это два. Сейчас никого не будет тем более, – быстрый взгляд на живот и смешок, – поэтому давай закроем эту тему раз и навсегда. Никого не было и нет.
– И почему же тебе было не до них? – язвлю.
Дура, дура, дура! Ну мне же должно быть абсолютно наплевать на его прошлое и его личную жизнь. А я задаю сейчас эти тупые вопросы.
– Чтобы ответить на этот вопрос, придется нарушить твое условие по поводу разговоров про наше прошлое и развод, – пожимает широкими плечами.
– Отлично, тогда не стоит отвечать. Этот вопрос был лишним.
Поднимаю руки.
Допиваю чай на ходу. За окном с погодой творится кошмар, и у меня уже возникают сомнения, что через три дня мы отсюда вылезем.
В прямом смысле этого слова. Вылезти из грязи…
Хмыкаю и получаю вопросительный взгляд бывшего.
Он задумчиво размешивает остывший кофе. Изредка посматривает в мою сторону, и от этих взглядов становится неловко. И в таком напряжении мне придется прожить несколько дней.
А где гарантия, что я не втянусь и меня не затянет в прошлое? Где мы были вместе и вполне себе счастливы.
Мне так казалось, по крайней мере.
Переступаю с ноги на ногу. Отвлекаюсь на раскат грома.
Шум дождя, усталость от утренней вылазки, горячий чай — от всего этого начинаю моргать медленнее.
– Отдохнешь? Тут есть телик, а у меня — флешка с фильмами. И она чудом не осталась в машине.
Это такое соблазнительное предложение, что ноги сами несут меня к дивану. Загребаю подушки под себя и с наслаждением выдыхаю.
– Что будешь на ужин?
– А что есть? – голос уже меня не слушается, и получается какое-то слабое мычание.
Мне так хорошо, что не хочется думать, как пройдут эти три дня. Одеялко теплое, и подушечки мягкие.
И живот не приносит дискомфорта, как это бывало в последнее время.
Слышится шорох пакетов. Сил на то, чтоб следить за Потаповым, совсем не осталось. Хочется полежать с закрытыми глазами.
– Есть сосиски, есть курица копченая…
