Это грозит срывом. Эмоциональным.
Откашливаюсь и делаю большой глоток. Жидкость обжигает горло. Давлюсь.
– Да аккуратнее ж ты, Катен, – Миша перехватывает кружку, чтобы я ещё и не умудрилась обжечься, – куда ты торопишься? У нас три дня впереди.
Напоминает о вынужденном заточении. И это меня охлаждает. Мысли приводит в порядок.
– Условия.
Кивает, складывает руки на столе. Карие глаза неотрывно следят.
Медведь, только в мужском обличии. Кажется, что добрый и пушистый, а когда нужно, может быть очень настойчивым.
И это подкупило в свое время молодую дурочку по имени Катя. А потом оказалось, что я могу разочаровать. И меня могут вот так просто бросить.
Прикрываю глаза.
А когда открываю, то я уже собрана, насколько позволяет его близость.
– Первое, – загибаю палец, – мы не разговариваем о нашем прошлом, о причинах развода и вообще о нас. Это прошлое, и я не хочу о нем говорить и вспоминать то время. Пройдено.
Миша выгибает бровь и после заминки кивает.
– Эти три дня? – зачем-то уточняет. – Не поднимать тему развода и прошлого?
Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
– Пока мы тут вдвоем, да.
– Выполнимо, – охотно поддакивает, – второе?
– Второе, – бросаю взгляд на разложенный диван с моими баррикадами, – ты не пристаешь ко мне. Никаких поползновений в мою сторону.
Потапов поднимает руки в знак капитуляции. Правда, в этот момент на его лице широченная улыбка, но я стараюсь не заострять внимания на этом.
– Только если первая не пойдешь на штурм.
Я громко фыркаю.
– Не бойся за свою честь. Она мне не нужна.
– Тоже принято.
Ждет, что я скажу дальше. Я молчу. Для меня неожиданность то, что он так легко соглашается со мной.
Хотя… чего я ждала? Что он упадет мне в ножки и начнет молить, чтобы мы поговорили?
Это не в стиле бывшего. Ему проще гордо захлопнуть дверь и уйти, чем просить о чем-то. Скорее ад замерзнет.
– Ещё что-то?
Мотаю головой.
– Отлично.
За окном снова раздается гром. Привычно подскакиваю и радуюсь, что не успела взять кружку с горячим чаем.
– Ты все такая же трусишка, Катен, – смешок Миши, и мой строгий взгляд, – прости, – снова поднимает руки, – никакого прошлого. А что будет, если я нарушу твои условия?
– В каком смысле?
Миша потирает подбородок и смотрит мне в глаза.
– Ну, ты ставишь условия, а что, если я захочу поступить по-своему и нарушить эти твои границы?
Хороший вопрос.
Мешкаю. Пытаюсь придумать наказание, которое его заставит соблюдать условия и не лезть ко мне. Но, как назло, в голове пустота.
