Мать честная, хоть волком вой!
Рука сама потянулась к верхнему ящику стола, а там… пачка сигарет. Я давно бросил курить, но иногда нервы все-таки сдают. Балуюсь.
Как сейчас.
От первой затяжки на свежем воздухе закружилась голова, а по венам будто полился наркотик, но сигарету я так и не выбросил. Иногда курение мозг отключает — вот просто не думаешь ни о чем. Редкое наслаждение тем и ценно, а выкури несколько подряд — затошнит. И так со всем и со всеми.
Телефон в кармане завибрировал — точно, мой друг начинает нервничать.
— Уже выезжаю, — еще раз затянулся, выпустил струю дыма и выбросил в урну недокуренную сигарету. — Ужин закажи, а то голодный как волк.
— Не учи, — проворчал Феликс мне в ответ. — Если не поторопишься, то будешь есть холодное мясо.
— Даже сырое готов сожрать, — усмехнулся, открывая заднюю дверь рабочего автомобиля. — А потом коньяком запить. Скоро буду.
— Я так и не понял, а чего ты нервный-то такой был недавно? — Феликс засмеялся, а я лишь глаза прикрыл, откидываясь на спинку заднего сиденья. Не хочу пока говорить — дайте мне хоть двадцать минут в дороге отдохнуть.
Такая лень, что и язык не поворачивается. Может, прямо сейчас ляпнуть, что приболел? Поехать домой, завалиться спать и выбросить все проблемы из головы. Хорошая перспектива, такая манящая.
Точно устал, пора на отдых. А еще лучше — на пенсию. А что, загородный домик, кусты роз, рядом двое ребятишек бегают…
— Не доставай! — буркнул другу и отключился, злясь скорее на себя за глупые и тупые фантазии.
Мне тридцать шесть. Тридцать, мать его, шесть лет! Шикарная квартира, миллионы на счетах и еще больше в перспективе. Только почему же тошно-то, а? Иногда так и тянет что-нибудь в этой шикарной квартире разгромить. Стакан в стену запустить. Зеркало в ванной разбить, чтобы своего отражения по утрам не видеть…
Но я сдерживаю свои порывы. Да и не только свои, но и Феликса. И если бы я начал, как мой друг, громить все вокруг, то меня бы не поняли. Руслан Савицкий другой, никакой импульсивности, никаких необдуманных поступков. Но свой первый я, кажется, совершил сегодня…
— Русланчик, дорогой, ты с нами? — Артур смеется в своей ехидной манере, но только ему я прощаю подобный тон.
— Иди в задницу, — фыркаю и делаю глоток коньяка, понимая, что всю пламенную речь Феликса пропустил нахрен.
Что он там говорил? Конкурент совсем обнаглел? И у нашего бешеного друга есть рычаги, как его приструнить?
“Черт, нихрена не помню!” — моя то ли интуиция, то ли дурацкий голос разума решили подлить масла в огонь.
