— Палку? — не поворачиваясь ко мне, приказал Мимимишик.
— Сейчас.
Аркудов и в самом деле всунул ему в руки палку, вышло, что я пророчица, и Мимимишик, перехватив поудобнее ветку, начал медленно, очень медленно продвигаться вперед, перед каждым шагом щупая перед собой топь. Жижа утробно взбурливала — раз, два, Милена взвизгнула, и болото обрадованно всколыхнулось.
— Заткнись! Или я тебя этой палкой. Не дергайся.
Я не сразу сообразила, что схватила Аркудова за руку. Я не дышала. В своей жизни я не видела человека, который мог вот так просто, на моих глазах, умереть, и я говорила не про Милену. Я не сводила взгляд с Мимимишика. Как можно так ошибаться в людях? Если она ему безразлична, зачем он идет за ней, если небезразлична. но нет, в таком ошибиться даже постороннему сложно. Она ему надоела, ему наплевать.
Аркудову, впрочем, тоже. Как и мне.
— А ты тоже наложил кирпичиков, да, Игорек? — ухмыльнулась я, и было похоже, что Аркудов мои слова не расслышал. Он тоже следил, как Мимимишик идет вперед — чавк, плеск, чавк, плеск, того и гляди его нога соскользнет, как моя пять минут назад, только среагировать он уже не успеет.
Я тоже могла оказаться на краю гибели, как эта безмозглая идиотка. И все потому, что меня понесло куда-то от безопасного места. Звериный запах... мне показалось, он нагнал меня здесь.
— Руки. Правую. Держись. Крепче. Вторую.
Я поймала сердце где-то в районе пупка. Мимимишик потянул палку, и она заскользила в хватке Милены, болото обрадованно облизнулось и пошло крупными складками, тень за кустами выросла — нет, не может быть.
— Дура. Еще раз. Крепче держись. Больше тащить не буду. Поняла?
Мимимишик дернул Милену одним рывком, и она с мерзким чавканием вылетела из болотного плена, шлепнулась в жижу прямо перед Мимимишиком. Тот равнодушно, брезгливо поднял ее за шиворот перемазанной куртки и так же медленно, щупая палкой коварную гладь, пошел обратно.
Может быть, Милена прибавила ему вес критически, или причина была в чем -то еще, но Мимимишик двигался медленнее и еще осторожнее, чем прежде. Болото словно вздыхало под ним, но он благополучно дошел до нас и швырнул Милену на землю. Я услышала, как он тяжело дышит — но не взволнованно, просто физическая нагрузка.
Я разжала пальцы и сразу увидела, как Аркудов потер запястье: прихватила я его неслабо. Потом он дернул меня за рукав, и я сунула ему его телефон. Милена всхлипнула.
— Ты как, цела?
Я могла бы не спрашивать. От Милены воняло, как из помойной ямы, и она была вся в дерьме пусть не по уши, но точно по грудь, и сначала я зажмурилась, схватилась за переносицу, потому что в моем понимании болото не должно было так вонять, потом неожиданно поняла, что это совсем не болото. И не зверь. Не сейчас.
