Открытая площадь кипела бледными и встревоженными духами, и это манило Призрака. Он слышал их вопли, ощущал их запах. Их пульс окутал его полностью. Вместе они были безымянными. Они были нечетким сознанием. Они могли быть громкими. Они могли преследовать вечно. Никто не старался отправить их дальше, и у них не было границ.
Миссис Лью стояла перед холодным открытым пространством. Той весной все ученики собрались в этом месте, маршировали и скандировали, заполняли воздух пылкими речами. Там были и она, ее лучшая подруга и тот юный поэт. Они собирались создавать перемены, улучшить систему образования, изменить будущее. И посреди мая она села на самолет, чтобы отправиться в Калифорнию к мужчине, с которым была помолвлена, которого встречала только два раза. Звон колоколов вдали утих, и ужасные сцены хлынули в ее голову. Окровавленные лица, павшие тела, скрытые дымом от выстрелов. Она не знала, видела ли эти сцены раньше, но они ощущались знакомо, как воспоминания.
— Я не выбирала уйти, — сказала она.
— Что ты сказала?
В одну ночь все пропало. Солнце встало над трупами, которые не считали, не называли. Их было просто убрать, стереть. Было просто забыть.
— Мы должны дать им имена.
— Кому? — молодая женщина подошла к ней, опустила ладонь на ее плечо. Она была такой милой, такой знакомой, но уголки ее ртов были напряженными. В ее глазах сиял страх.
— Вэн? — миссис Лью сжала ее ладонь. — Это ты?
Девушка опешила, словно ее ударили по лицу.
Миссис Лью прищурилась.
— Кто ты?
— Мам. Это я. Мишель.
Да. Да, это была ее дочь, ведь ее жизнь продолжалась. Она села на самолет.
— Прости, — сказала она.
— Ты в порядке?
— Да. В порядке. Не нужно так переживать.
— Ты напугала меня.
— Я просто устала.
— Мы можем поехать домой на такси.
— Хорошая идея.
Она позволила дочери взять ее за руку и увести. Ей нужно было уйти, закрыть глаза на миг.
Призрак за ней замерцал, стал освобожденным и сильным.
Кэлвин Д. Джим «Рука Розы»
Роза Ишикава сидела на деревянной скамье в вестибюле Объединенной церкви Японии. Ее левая ладонь сжимала урну с прахом матери. Она ощущала вес холодного серого камня в складках ее платья с узором в цветочек.
Друзья папы медленно уходили из церкви. Их приглушенные голоса, пропитанные сочувствием, угасали за стуком теплого ванкуверского дождя. Папа скоро захочет домой. Она крепче сжала урну.
— Мисс Роза?
Она подняла голову. Доктор Самуэль Т. Траск снял шляпу механической правой рукой. Маленькие шестеренки щелкали. Он опустился на колени перед ней. В воздухе висели тихие голоса «хакуджин», «белый человек». И он пришел с юной японкой.
