— Твоя мама дома? — спросила она.
— Нет. Они уехали к кузенам. Я решил остаться дома и присмотреть за всем, — он бросил кусочек тоста в рот и усмехнулся.
— Я вымою туалет, — Хитоми игнорировала ком в животе, пошла к ванной. Она надеялась, что Джеймс не пойдет за ней туда.
— Я пролил молоко на кухне. Начни с этого, — немного джема осталось в уголке его рта.
Она сдула челку с лица и прошла на кухню, заметила белую лужу на линолеуме с узором. Она взяла ведро и тряпку, стала вытирать лужу.
Он стоял над ней, как босс на полях свеклы.
— Я слышал, ты праздновала свой день рождения в полицейском участке.
Ее уши горели, она выжала молоко в ведро.
— Разве не любая девушка мечтает провести шестнадцатый день рождения в обществе красивых офицеров полиции?
Хитоми хотела звучать грубо, но слышала обиду в своем голосе. Она скрипнула зубами, вспомнила, что каждый ее палец был в чернилах, ее пальцы прижимали к бумаге в жутком подобии каллиграфии. Вспышка камеры! С днем рождения! У правительства теперь было доказательство, что она стала достаточно взрослой, чтобы считаться преступницей войны. Ее подарком на шестнадцать лет была ответственность всегда носить с собой карту регистрации чужака.
— Смешная, — смех Джеймса гремел, как сталь. — Покажи карту. Я знаю, что все вы, китайцы, носите их.
Только японцы их носили, но выражения Джеймса были меньшей из ее тревог. Хитоми игнорировала его, прошла к рукомойнику и вылила молоко.
— Ты оглохла? Дай ее мне, — его голос снова стал певучим, и Хитоми ненавидела это. — О, прости меня. Ты не говоришь на английском, да?
Хитоми была японкой в третьем поколении, Сансей. Она родилась тут, говорила хорошо на английском, а не японском. Она заставила себя звучать спокойно, но мысленно металась ругательствами, словно молниями.
— Я пришла убрать в твоем доме.
Он за один шаг оказался неудобно близко к ней.
— Тебе нужно знать свое место. Отдай карту! — его дыхание было с запахом хлеба и сладкой клубники.
Она сосредоточилась на ополаскивании ведра, пока ее мутило от страха.
— Нет.
— Я сам тогда, — он прильнул к ней, сжал ее грудь, перестал делать вид, что искал карту, как только коснулся ее.
— Хватит! Отстань от меня! — она толкнула его в грудь, но он просто сжал ее талию.
Хитоми не хотела, чтобы это повторялось. Она схватила со стойки сковороду и ударила по его голове.
Он отпустил ее, и она попятилась, а потом увидела вспышки тьмы и света, когда его кулак попал по ее лбу. От этого она упала на пол, подняла руки, чтобы защититься, но ощущала себя как утопающая, чье тело уже было на дне озера.
